Московский районный суд г. Санкт‑Петербурга рассмотрел заявление Татьяны Марковой об установлении факта национальной принадлежности.
В обоснование Маркова указала, что родителями заявителя являются Марков Пётр и Маркова Нина, а бабушкой и дедушкой по линии отца являлись Маркова Анна и Марков Иван. Бабушка и дедушка по линии отца принадлежали к национальности «вепс».
В свидетельстве о рождении отца заявителя указаны сведения о национальной принадлежности бабушки и дедушки. Однако в свидетельстве о рождении национальность отца указана как «русский», соответственно национальность заявителя также — «русская».
Несмотря на переезд на территорию русского населённого пункта, семья отца разговаривала на вепсском языке, сохраняла культуру вепсов, их традиции, обычаи, использовала блюда вепсской кухни.
Установление факта национальной принадлежности заявителя необходимо ей, поскольку вепсы отнесены к коренным малочисленным народам Севера согласно перечню и имеют специальные права граждан из числа малочисленных народов Севера.
Суд сказал, что установление национальной принадлежности не может повлечь юридических последствий в виде возникновения, изменения или прекращения личных или имущественных прав заявителя, то есть не подлежит признанию фактом, имеющим юридическое значение в смысле, приданном положениями ч. 1 ст. 264 ГПК РФ. Принадлежность лица к какой‑либо определённой национальности не подлежит государственной регистрации в качестве юридического факта в органах ЗАГС, а также иных государственных органах Российской Федерации и не влечёт за собой каких‑либо юридических последствий на территории Российской Федерации. Сохранение исторических корней (сохранение памяти о предшествующих поколениях, сохранение традиций и обычаев той национальности, к которой гражданин себя относит) возможно и без соответствующего решения суда.
Кроме того, доводы заявителя о том, что семья отца разговаривала на вепсском языке, сохраняла культуру вепсов, их традиции, обычаи, использовала блюда вепсской кухни, сами по себе доказательством в подтверждение принадлежности Марковой к вепсской этнической общности не являются.Суд Марковой отказал.
Источник: канал пресслужбы судов СПБ
(Даже любопытно для чего эта хрень нужна была ей на самом деле)
Куйбышевский районный суд г. Санкт-Петербурга рассмотрел иск Александра Бахтина к Ивану Андрееву о взыскании неосновательного обогащения.
В обоснование заявленных требований истец указал, что в 2018 году в отношении истца было возбуждено уголовное дело по ч.5 ст.290 УК РФ.
Получение взятки! Причем с квалифицирующими признаками)))
В январе 2019 года ответчик, в ходе встречи с истцом сообщил, что он как бывший сотрудник правоохранительных органов, окажет помощь в деле и «решит проблему». За свои услуги ответчик запросил 5 000 000 руб. В декабре 2019 года истец передал ответчику денежные средства в сумме 5 000 000 руб. Однако впоследствии ответчик предъявил требование о дополнительной оплате 500 000 руб. В качестве обоснования дополнительных затрат ответчик заявил, что предыдущая сумма была использована им для «решения проблем» истца, а дополнительные 500 000 руб. являются вознаграждением непосредственно за его работу. На следующий день после предъявления требования истец передал ответчику 500 000 руб.
Подсудимому за получение взятки какой то мошенник предложил дать взятку за отмазать. Старый развод но все равно лол.
27 ноября 2022 года истец в ходе встречи с ответчиком сообщил, что ответчик не выполнил взятые на себя обязательства и потребовал вернуть деньги. Ответчик не отрицал факт получения денег, однако до настоящего момента денежные средства не вернул. В виду изложенного истец просил взыскать с ответчика 5 500 000 руб., расходы по оплате государственной пошлины в размере 55 000 руб.Истец в судебное заседание не явился. Представитель ответчика исковые требования не признала, просила в удовлетворении иска отказать.
Суд вздохнул (зачеркнуто прямо в тексте пресс релиза) сказал, что в предмет доказывания по иску о взыскании стоимости неосновательного обогащения (неосновательного сбережения) входят следующие обстоятельства: факт приобретения или сбережения ответчиком имущества истца, отсутствие правовых оснований такого приобретения или сбережения и размер взыскиваемой суммы. Вместе с тем, истцом не представлено доказательств передачи ответчику денежных средств в заявленном им размере 5 500 000 руб. Представленное истцом постановление о возбуждении в отношении него 09.05.2018 года уголовного дела, вообще, никак не подтверждает факт передачи истцом ответчику денежных средств в размере 5 500 000 руб.Суд Бахтину отказал.
Дополню от себя: даже если б доказал что деньги передавал, это ему не помогло бы. Это не так работает. Зато сам себе рисует новую статью - покушение на взятку (ай молодец).
Могу только предположить что ему нужнт было отрицательное решение для каких то своих целей.
Вот вам один случай из моей небольшой судебной практики. Компания, в которой я работаю, заключает соглашения с различными авторами, в частности для издания учебных пособий. У нас есть два постоянно сотрудничавших автора - семейная пара в уже достаточно пожилом возрасте, которые создали своё пособие в соавторстве, причём неделимым. Кто знает, что такое "неделимое соавторство", понимает как сложно порой бывает с таким произведением если стороны разругаются. Для остальных, поясню: это когда нет возможности выдать каждому автору по его куску и раозойтись , хотя и можно выделить условную долю авторства. Грубо говоря, есть один текст и авторы знают, что один вложился в его написание на 30%, а другой на 70%, но так как текст является единым целом, нельзя оторвать от него эти 30% и выделить в самостоятельный проект - и потому что он потеряет в таком случае смысл, и потому что крайне сложно определить какую часть вообще можно отделить. В этом случае соавторы могут принимать решения о распоряжении своими трудами совместно, так как взять часть произведения и "унести" с собой они не могут.
И вот, эта пара сильно поссорилась. Ну как сильно - развелась. С нами они договор заключали всё равно вместе, куда они денутся с подводной лодки, но начали подумывать о сольной карьере. А поэтому один супруг вдруг решает создать и, что характерно, создаёт произведение, в котором использует предыдущие наработки в ином исоплнении, правда, продаёт права на него уже не нам, а другой компании. Само собой, его экс-паре это не понравилось, что в итоге вылилось в судебный процесс.
Так как исходное произведение мы продолжаем издавать, мою компанию привлекли в дело в качестве третьего лица, в связи с чем я отправился в Останкинский районный суд выяснять в чём дело. Портить отношения с обеими сторонами в планы не входило, а поэтому задача моя была проста: проконтролировать, чтобы стороны ничего вредного для нас ненапридумывали, а разобрались сами между собой без вреда для окружающих.
И вот, представьте себе: зал судебного заседания, уставшая от всего этого судья, два представителя с каждой из сторон (ответчиков несколько, в том числе организация, но представитель у них один) и я. Представители делают заявления, парируют доводы, но в определённый момент я понимаю, что квалификации адвоката истца в рамках авторских прав вызывает у меня субъективные сомнения. "Плавает", проще говоря. Это при том, что представитель ответчика, такое ощущение, уже давно позднал дзэн и вообще хочет домой (предполагаю, что он находился в штате компании-соответчика и для него это было рядовое событие), поэтому свою сторону он ведёт сухо и по существу без разгромных заявлений, хотя мог бы проехаться катком.
Я и сам далеко не первоклассный спец в рамках судов, не моё это, но я придерживаюсь мнения, что наёмное представительство в суде должно выходить за рамки программы "говорящей головы" - человек должен действительно ориентироваться в праве, а не просто выполнять алгоритм. Строго говоря, моему работодателю принадлежат исключительные права, они действующие (срок не истёк) и в принципе дело можно было развалить одним простым движением - заявив суду, что если кто и должен по этому делу выступать истцом, то это мы. Но так как перспектив что-либо отсудить самим мы не увидели, решили не идти на конфликт, а постоять в сторонке. Но ведь представитель истца при должной компетенции должен был понимать это тоже и как минимум нужно было провести переговоры с моей компанией до подачи заявления, понять позицию. Но зачем?
Молчу я ещё и по той простой причине, что прекрасно понимаю, что объектом разбирательства является методика, а методики авторским правом не охраняются (по этой причине откладывать дело в свой потенциальный актив тоже нет смысла). Тут как раз тот случай, когда всё должно быть очевидно даже суду, но тот на себя ответственность брать не хочет, поэтому все постепенно начинает сводиться к проведению экспертизы. В общем, долго ли или коротко, заседали они ещё несколько раз, я более суд не посещал, но знаю, что экспертиза в итоге заимствования охраняемых объектов не обнаружила, а дело дошло до апелляции, где истцу также отказали.
Представитель истца, как бы профессиональнее выразится, показался мне адвокатом из той категории, которая всегда готова наобещать заказчику с три короба, а по факту именно как юрист не отрабатывает. Что запомнилось: представитель активно ссылался на кучу лет уже не действующий "Закон об авторском праве и смежных правах", в исковом заявлении сообщил о повторении неких "авторских идей", хотя любой компетентный юрист по авторским правам знает, что идеи, как и концепции, не охраняются и заявлять об их нарушении - это как таксисту приехать к клиенту на трамвае. Наконец, в качестве кульминации, представитель обратился ко мне с вопросом "что бы я мог ему предложить по данному делу?" и даже попросил почитать подготавливаемое им заявление об уточнении исковых требований.
И этот человек, что бы вы понимали, наверняка взял с заказчика денег за каждое заседание, а может ещё и за каждый поданный документ. Не то, что бы это были мои личные деньги. Хотел истец посудиться - посудился, но ведь он и представителю своему заплатил в итоге, и за экспертизу. Возможно, ответчики даже потребовали компенсации за своего представителя, но это уже не точно. Результат даже не положительный - он отрицательный. Да, понятное дело, что в такой ситуации и не было каких-то потенциальных возможностей зацепить ответчика, вероятно истец искал суда в силу эмоционального волнения. Вполне возможно, он бы не стал слушать более квалифицированного и честного юриста, который постарался бы честно обрисовать перспективы. Но, тем не менее, с точки зрения морального аспекта я считаю непрофессиональным поведение, когда бы берёшь деньги заведомо понимая, что в теме разбираешься плохо. Но, к сожалению, таких представителей очень много - они согласятся на любое предложение, обязательно заверят клиента в том, что порвут оппонента в тряпки, ты главное плати за услуги. Есть ли у юриста квалификация для таких дел или нет - не важно, ведь ему не важен результат его работы.
Московский районный суд г. Санкт-Петербурга рассмотрел гражданское дело по заявлению Сергея и Валентины об установлении факта государственной регистрации брака в 1986 году.
Заявители указали, что заключили брак в 1986 году в ЗАГС Гудермеса, о чем в книге регистрации актов о заключении брака была произведена запись и выдано свидетельство.
В ноябре 2024 года заявители приняли решение расторгнуть брак по взаимному согласию, в связи с чем обратились в отдел ЗАГС Санкт-Петербурга, где им отказали в приеме заявления о расторжении брака, поскольку в базе ЗАГС заявители не числятся как супруги, сведения об акте регистрации их брака отсутствуют.
Заявители обратились в Управление ЗАГС Чеченской Республики. Согласно ответу, запись акта о заключении брака в 1986 году не сохранилась в связи с военными действиями на территории республики.
Суд указал, что в материалах дела есть копия свидетельства о браке, также представлены копии паспортов заявителей, в паспортах имеются отметки о семейном положении.
Суд отметил, что устанавливает факты, имеющие юридическое значение, только при невозможности получения заявителем в ином порядке надлежащих документов, удостоверяющих эти факты, при невозможности восстановления утраченных документов и при отсутствии спора о праве.
Суд заявление удовлетворил, восстановив запись акта о заключении брака.
Сегодня я бы хотел рассказать о такой вещи, как правовое регулирование авторских прав, связанных с нейросетями - теме только начинающей своё развитие. Вероятно, в будущем нас будет ждать тяжелый путь судебной практики и запоздалого государственного регулирования, но пока что в ней больше вопросов, чем ответов.
И так, как водится, для начала базис. Нейросети в настоящий момент определённо набирают всё больше и больше популярности, активно входя не только в творчество, но и подбираясь ко вполне рутинным задачам человека. Я лично в числе прочих активно использую сервис SUNO, позволяющий генерировать музыкальные композиции на основании запроса пользователя. Если результаты первых версий приложения как правило содержали различные ошибки, вроде неправильно расставленных ударений, то в текущем исполнении SUNO позволяет создавать действительно качественные материалы, практически неотличимые от песен живых исполнителей. У меня в телефоне уже сформирован отдельный альбом, полностью созданный нейросетью и, знаете, эта музыка “тащит” меня не меньше живых исполнителей.
Предлагаю читателем угадать по какому фильму нейросеть сгенерировала это изображение
Достаточно распространены и текстовые нейросети, позволяющие переписывать текст таким образом, чтобы он выявлялся как совершенно уникальный или формировать статьи на основании нехитрых запросов. Ну а генерация изображений (и с некоторого момента даже видеороликов) - это и вовсе классика жанра. Огромное количество создаваемого сейчас контента - это плоды работы нейросетей. Тебе не нужно заканчивать какие-то учебные заведения и тратить кучу времени для того, чтобы научиться рисовать: ты просто вводишь запрос в строку и через несколько секунд получаешь приблизительный результат. Конечно, получить 100% ожидаемую работу пока что сложно, но более точная формулировка запроса, работа с негативным промтом, тщательный подбор моделей, а также постоянное совершенствование алгоритмов позволяет довольно сильно приблизиться к желаемому. ИИ активно внедряется в околотворческие процессы, создание контента, развлечение населения и науку. Глупо было бы предполагать, что интерес к нему пропадёт просто так, а это значит, что в будущем мы будем встречать ещё больше коллизий с его участием.
Но что именно из себя представляют нейросети? Не стоит думать, что это действительно тот самый искусственный интеллект, который нам любят описывать фантасты. В настоящий момент, любая нейросеть - это по сути алгоритм агрегации информации и её обработки. Программе скармливают большие объемы фотографий, музыки и текста (чем больше, тем более качественными и разнообразными будут результаты). Та эту информацию обрабатывает и создают специальную базу данных, также именуемую в некоторых случаях моделью - такой процесс называется обучением. Уже готовая база в дальнейшем путем формирования текстовых запросов и ряда настроек используется специальной оболочкой для выдачи результатов пользователю. Известный многим ChatGPT не придумывает ничего действительно нового: он лишь подбирает известные ему сведения по определённым формулировкам и перекомпоновывает их. Именно поэтому он порой может сильно ошибаться в достоверности сведений, особенно в случае использования старых баз данных. Кроме того, не имея информации о каком-либо событии или объекте, он максимум попытается додумать её на основании иных своих “познаний”, но не создаст полностью новое произведение. И это на самом деле очень важная деталь именно с точки зрения права.
И тут, пожалуй, я сразу раскрою все свои козыри и сообщу: в настоящий момент правовая практика результаты действий нейросетей пока что охраняемыми законом не признает - ни для тех, кто вводит запрос, ни для создателей сети.
Для того, чтобы подобраться к ответу на вопрос, почему на самом деле нейросети пока что не создают охраняемых авторскими правами объектов, я хочу вспомнить одно занимательное событие. В 2017 году Дэвид Слейтер начал своё сражение за права на так называемое «селфи обезьяны». В 2014 году он активно работал с группой павианов. В определённый момент Дэвид дал одной из обезьян свой фотоаппарат и показал как нажимать на кнопку спуска. Очевидно, что павиану просто было интересно наблюдать за вспышкой, жмякать на кнопочки и просто разглядывать странный предмет, целенаправленной задачей стать фотокорреспондентом у него не было, но тем не менее в результате примат наделал несколько фотографий. Большинство стали просто случайным набором размазанной мешанины, но несколько получились крайне оригинальными, получив большую популярность и стали публиковаться совершенно свободно, что в определённый момент вызвало негодование Дэвида. Фонд Викимедиа отказался удалять фото по его запросу, сославшись на то, что автором изображений является обезьяна, а не Слейтер, в результате чего тот решил отстоять своё право на авторство. Со стороны примата выступила вышеупомянутая PETA, попутно продвигая тезисы о расширении прав животных. Процесс длился несколько лет, но в итоге истец всё же выиграл дело. Суд постановил, что обезьяне не могут принадлежать авторские права на снимок, да и получаемый от фотографий доход ей ни к чему.
То самое селфи
Если кому интересно, в итоге стороны всё же договорились о десятипроцентном отчислении в PETA полученных Слейтером доходов, но для нас важно другое. Хотя фактически Дэвид не создавал оспариваемых фотографий, он провёл достаточно сложную работу. Фотография, если кто не в курсе - это не просто “нажать кнопочку”, ибо, как мы убедились, это может сделать и павиан. Чтобы она стала именно результатом творческой деятельности, должно присутствовать как минимум осознанное стремление получить некое новое изображение. В контексте отечественного права, такая позиция отражена в совместном постановлении пленумов Верховного и Высшего Арбитражного судов № 5/29: «при анализе вопроса о том, является ли конкретный результат объектом авторского права, судам следует учитывать, что таковым является только тот результат, который создан творческим трудом». К примеру, судебная практика склоняется ко мнению, что к результатам интеллектуальной деятельности невозможно отнести изображения, полученные с камер видеонаблюдения или скриншоты.
Что именно считать творческим трудом - вопрос, конечно, до конца не решённым. Очень интересным в этом плане является дело № А40-15537/12-19-137 по иску Экспресс-газеты к Первому каналу. Если вкратце, ответчик, обвиняемый в незаконной публикации фотографий истца в своём эфире, оспаривал творческую составляющую таких изображений. Речь шла о кадрах с процессии отпевания в церкви, где, по мнению ответчика, отсутствовала возможность художественной постановки. Дело дважды доходило до кассационной инстанции и дважды направлялось на новое рассмотрение. В определённый момент апелляционная инстанция одного из этапов дела сформулировала такую мысленную конструкцию: «процессы нажатия кнопки затвора фотоаппарата, а также вывода печати фотографий на принтер являются исключительно механическими действиями и не требуют приложения интеллектуальных способностей (творческого труда) человека". В итоге, впрочем, изображения всё же признали охраняемыми, с Первого канала взыскали 120 тысяч рублей, но вообще мы были в шаге от достаточно существенного пересмотра действующей практики. Ещё немного и российское право пришло бы к мысли о том, что сугубо технические действия даже со стороны человека объекты авторского права создавать не могут.
И вот, спустя несколько лет правовые системы многих стран вновь столкнулись с переоценкой понятия интеллектуальной деятельности. В 2017-ом году суд установил, что животное автором произведения являться не может. Что они говорят о бездушных компьютерах в 2025-ом?
22 февраля 2023 года в США было вынесено одно из первых решений, связанных непосредственно с созданным нейросетью контентом. В 2022 году Бюро авторских прав США предоставило правовую охрану графическому роману «Зари рассвета» за авторством Крис Каштановой, однако впоследствии было установлено, что по факту все иллюстрации книги были сделаны путем их генерации нейросетью Midjourney, в связи с чем регистрация произведения была отменена. В результате длительного разбирательства, длившегося больше года, комиссия пришла к следующему выводу: изображения в «Зари рассвета», созданные с помощью системы искусственного интеллекта, не должны были быть защищены авторским правом, но в тоже время автор располагает авторскими правами на отбор и расположение элементов. По сути, за Каштановой признали права на то, что она всё же делала сама, по аналогии с правами на составителя сборника, чья работа тоже охраняется отдельно от прав на включённые в сборник произведения, а вот сами изображения нейросети остались без охраны.
Зари рассвета
Схожее решение принял и суд Австралии. Апелляционная инстанция в 2019-ом году отменила патент доктора Стивена Тайлера на «контейнер для пищевых продуктов и устройства для привлечения повышенного внимания», который, как было установлено судом, по факту стал результатом генерации искусственного интеллекта DABUS. Тут, впрочем, надо отметить, что, во-первых, камнем преткновения стало именно отсутствие живых людей в числе авторов изобретения, а не сам факт его создания нейросетью, а, во-вторых, фактически дело завершилось в силу того, что за время разбирательства просто истёк срок действия самого патента.
Суть указанных решений сводится к обобщённой общемировой практике, предусматривающей ряд критериев определения авторства и творческой деятельности. В настоящий момент законодательство практически всех стран в качестве автора устанавливает только физическое лицо, то есть человека, чьи действия прямо связаны с созданием произведения. Компьютерная программа автором являться не может в принципе и судебная практика пока что никаких исключений не делает. В то же время, авторами пока что не признаются и оператор или создатель сети. Первый лишь формулирует некий текстовый запрос и далее в процессе генерации далее не участвует (хотя он и является автором оригинального запроса), второй же хоть и формирует необходимые алгоритмы, но на создание непосредственного материала также напрямую не влияет. Однако, в этой части уже всё не настолько однозначно. Формально также владельцы самих сетей могут устанавливать определённые условия в соглашениях с пользователями, в том числе и права последних на использования результатов генерации, но такие условия существуют именно в рамках достигнутого договора (сторону, нарушившую соглашение, можно признать виновной именно в силу взятых ей на себя обязательств), в то время как декларирование прав на полученные произведения как таковые, как мы видим, вполне может быть оспорено в судебном порядке.
Здесь отдельно стоит отметить, что в рамках российского законодательства, да и многих других стран мира, действует презумпция авторства. С момента начала использования произведения, главным образом публикации, если не будет доказано иное, человек автоматически считается автором. Таким образом, если я сгенерирую какое-то изображение в нейросети, но напишу о том, что я его сам нарисовал, другому лицу будет довольно сложно это оспорить. Но в данном случае мы не говорим скорее о подлоге, а не о том, что права получены на результат нейрогенерации, ибо если я прямо напишу, что перед вами нейросеть, авторских прав мне не видать. Единственный известный мне пример из законодательства, дающий потенциальную возможность получить авторство на сгенерированное произведение - британский Закон об авторском праве, промышленных образцах и патентах 1988 года, в котором указанное, что в случае создания произведения компьютерной программой, автором является лицо, которое предприняло необходимые меры для создания произведения.
Впрочем, даже открытое применение нейросетей и прочих технических инструментов обработки - это не всегда “вето” на защиту. И в этом плане интересными являются позиции российских судов. В феврале 2024 года Тринадцатый арбитражный апелляционный суд встал на сторону истца в вопросе о спорном объекте, подвергнувшемуся цифровой обработке, но тут, впрочем, есть нюанс. Дело в том, что речь идёт не о генерации с нуля, а о допиливании созданного истцом материала. По сути, автор сначала создал своей творческой деятельность 3D-модель импланта зуба, а затем осуществил её рендер в высоком разрешении с получением в итоге JPG изображения. Впоследствии указанное изображение попало на сайт стоматологической организации, где и было найдено автором. В рамках дела ответчик настаивал на том, что в изображении угадываются признаки генерации нейросетью, но так как в суд был предоставлен исходник модели, а также результат её осмотра, в итоге его доводы были отклонены.
Что-то вроде такого. Предоставляется в информационно-просветительских целях
В другом деле (Постановление Девятого ААС от 8 апреля 2024 г. N 09АП-642/24) суду пришлось столкнуться с таким явлением, как Deepfake. И здесь, опять же, нужно учитывать специфику конкретного объекта. Сама по себе технология - это действительно плод деятельности нейросети, но она, в отличие от других результатов генерации, прямо основывается на использовании оригинального видеоряда. В то время, как практически все остальные алгоритмы лишь опираются в результате генерации на исходные материалы как на шпаргалку, Deepfake в готовом ролике оставляет часть исходника. По этой причине, суд удовлетворил иск о защите исключительных прав, указав следующее: “технологии, основанная на использовании генеративно-состязательных нейросетей (GAN), позволяют частично преобразовывать исходный видеоряд с помощью алгоритмов, созданных человеком. Такое преобразование не исключает тот факт, что исходный видеоряд создан творческим трудом авторов”.
И тут самое время посмотреть на ситуацию с другой точки зрения. Как я отметил, нейросети не выдумывают изображения (а равно иные объекты) - они используют уже известные им паттерны их на основании определённых баз, сформированных путём предварительного изучения множества фотографий и иллюстраций. И сомневаться в том, что правообладатели на такие изображения, в определённый момент обеспокоются, даже не приходилось. И вот, 24 января 2023 группа художников подала коллективный иск к Stability AI Ltd., Midjourney Inc. и до кучи DeviantArt Inc. за незаконное использование защищенных авторским правом изображений для обучения искусственного интеллекта. Художники отметили, что такие сети содержат копии миллиардов изображений, защищённых авторским правом, которые были сделаны без ведома или согласия создателей. К сожалению, мне неизвестно чем закончилось указанное разбирательство.
Ну а пока художники судятся с одними организациями, другие продолжают зарабатывать деньги. В 2022 году компания Adobe сообщила о том, что она планирует продавать “в стоке” изображения, полученные путем генерации, хотя и будет снабжать их соответствующими отметками. Интересно было бы посмотреть на судебные иски, связанные с нарушением прав на такие изображения. В то же время, обеспокоенные создающейся на почве значительного удешевления определённых видов контентов дырой, власти начинают потихоньку переходить к более строгому регулированию рынка. Одной из первых ласточек стал общеевропейский закон об искусственном интеллекте (EU Artificial Intelligence Act), определяющий градацию рисков от использования ИИ, а также степень их регулирования. Указанные нормы в том числе направлены и на защиту рабочих мест людей, чья деятельность стала гораздо менее востребованной. Что-то подобное прорабатывается и в России, но пока что толковой реализации не получило.
При написании данной статьи, ни одна нейросеть не пострадала.
Был мужик, который судился за судебный участок. Что б подподлить оппоненту он положил на участке железную бандуру весом 10 тонн, и отмораживался что не при делах.
В итоге суд он продул, участок начал ходить по рукам и в какой то момент эту железку убрали.
Тогда этот хмырь решил содрать с собственника/покупателя земельного участка денежек, но от имени своей подконтрольной ОООшки, с чем его благополучно и послали.
Второй вариант отличается тем, что ОООшка не при делах и тупо начала искать куда бывший директор дел ее плуг. Но это не объясняет странный выбор ответчиков и зачем директор вообще его на хранение брал.
Плуг раздора
Московский районный суд г. Санкт-Петербурга рассмотрел иск ООО «Гулливер» к Эдуарду Гюнтеру и Елене Мартыновой о взыскании убытков.
Истец просил суд о взыскании в солидарном порядке убытков в размере 2 000 000 руб., указывая, что истец является собственником морского плуга стоимостью 2 000 000 руб., который был передан на хранение бывшему директору и учредителю общества Малявину(и попробуйте не запутаться во всех этих ФИО) и хранился им на земельном участке, принадлежащем Мартыновой, которая впоследствии продала земельный участок Гюнтер, в свою очередь Гюнтер уничтожил спорную металлоконструкцию и вывез ее в неизвестном направлении. (Даже интересно как он его уволок)
Мартынова против иска возражала, указывая, что являлась собственником земельного участка в ЛО, спорный морской плуг находился в границах указанного земельного участка, однако тот факт, что плуг принадлежал истцу, ей не было известно, в связи с чем, ответчик предпринимала активные действия по поиску собственника чужой вещи.
Актом от 02.11.2015 о приеме-передаче объекта основных средств подтверждается факт передачи морского плуга к бухгалтерскому учету. Плуг был передан на хранение бывшему директору и учредителю ООО «Гулливер» Малявину и хранился им на земельном участке в ЛО, принадлежащем на праве собственности Мартыновой. При этом плуг был размещен Малявиным в данном месте в период судебного разбирательства с Мартыновой относительно права собственности на данный земельный участок. В последующем, после отказа Малявину в удовлетворении исковых требований, Мартынова реализовала земельный участок.
Плуг, кстати, весом 10 тонн.
Мартынова на протяжении 11 месяцев искала владельца, что подтверждается материалами дела. И не нашла. После чего реализовала участок в пользу Кузнецовой, а не в пользу Гюнтера, вопреки утверждениям истца. 07.12.2023 право собственности на земельный участок зарегистрировано за Кузнецовой, что подтверждается выпиской из ЕГРН.
Суд отметил, что в представленном истцом материале КУСП от 12.01.2024 из объяснений Малявина следует, что он в 2020 году на спорном земельном участке расположил металлоконструкцию для ограничения доступа на участок Мартыновой, с которой шли разбирательства по вопросу определения собственника земельного участка. Таким образом, исходя из собранных по делу доказательств, именно Малявин как хранитель вверенного ему ООО «Гулливер» имущества должен отвечать за утрату, недостачу или повреждение вещей.
Суд в удовлетворении требований отказал.
Что такое морской плуг мы узнали из материалов дела. Оттуда и фото.
Московский районный суд г. Санкт-Петербурга рассмотрел иск Елены Даниловской к Надежде Булавко о компенсации морального вреда и взыскании судебных расходов. Даниловская просила суд взыскать с ответчика компенсацию морального вреда в сумме 100 000 рублей в связи с оскорблениями, унизительными высказываниями и нецензурной бранью ответчика в адрес истца, которые имели место 25.12.2021 по телефону и 26.07.2024, 31.08.2024 в устной форме.
Истец в судебное заседание явилась, требования поддержала в полном объеме.
Ответчик в судебное заседание не явилась, извещалась о дате, времени и месте судебного заседания надлежащим образом, об уважительных причинах неявки суду не сообщила, ходатайства об отложении дела не направила.
Представитель ответчика возражал против удовлетворения иска, указал, что Булавко в силу своего возраста, не помнит оскорбляла ли она истца или нет,однако в семье, а ответчик является свекровью истца, могут происходить различные конфликты. Суд отметил, если субъективное мнение было высказано в оскорбительной форме, унижающей честь, достоинство или деловую репутацию истца, на ответчика может быть возложена обязанность компенсации морального вреда, причиненного истцу оскорблением.
Судом установлено, что ответчик является свекровью истца. 25.12.2021 в телефонном разговоре ответчик допускала в адрес истца оскорбления, унизительные высказывания и нецензурную брань в присутствии матери истца и ее 17-летней дочери. Оскорбления и унижения в адрес истца носили неоднократный характер, в том числе в присутствии свидетелей, а именно при конфликте, имевшем место на даче в Ленинградской области.В подтверждение своих доводов истцом представлена суду аудиозапись телефонного разговора.
Представитель ответчика указал, что ответчик не может сама явиться в суд и подтвердить или опровергнуть прослушанный в судебном заседании телефонный разговор, ответчик не помнит, что именно говорила, как не помнит и разговоров на даче.
Суд взыскал с Булавко в пользу Даниловской компенсацию морального вреда в размере 10 000 рублей и расходы по оплате государственной пошлины в размере 3 000 рублей.
Фрунзенский районный суд г. Санкт-Петербурга рассмотрел гражданское дело по заявлению Елены Наумовой о признании гражданина безвестно отсутствующим (умершим). Наумова обратилась с заявлением о признании гражданина Наумова Сергея Анатольевича безвестно отсутствующим. В обоснование требований Елена указала, что она является взыскателем по исполнительному производству, возбужденному в отношении должника Наумова С.А. о взыскании алиментов на содержание ребенка. С 03.10.2023 местонахождение Наумова заявителю неизвестно, выплаты по исполнительному производству не производятся. Признание Наумова С.А. безвестно отсутствующим необходимо для назначения пенсии ребенку по случаю потери кормильца. Заявитель пояснила, что Наумов С.А. подлежит признанию безвестно отсутствующим (умершим), по причине того, что не выплачивает алименты на содержание ребенка. Суд же установил, что Наумов с 2023-2024 постоянно работал, является собственником транспортных средств (ВАЗ 22213, БМВ), в период 2025 на имя Наумова С.А. открыты расчетные счета. Соответственно, каких-либо сведений, указывающих на наличие обстоятельств, свидетельствующих о том, что Наумов С.А. безвестно отсутствующий (умерший), нет. Суд Наумовой отказал. Эх, Сергей...
А за скобками остался вопрос как работали приставы и почему уклониста не привлекли к уголовке. Возможно хитрая барышня там тоже темнила...
Привет, друзья! В прошлые разы мы успели перейти к особенной части уголовного кодекса, но сегодня предлагаю вновь взглянуть на некоторые нюансы работы самой системы уголовного преследования. Кстати говоря, что вообще такое “общая и особенная части”? Разделение это не случайно: общая часть формирует базовые принципы уголовного права - понятия преступления, его состава, в том числе вины, и наказания. Особенная же часть - это привычные нам статьи с конкретными преступлениями с конкретным описанием “что за что будет”. Общая часть - это построение системы, особенная - её наполнение. Что же до механизма работы такой системы, то она прописана уже совсем в другом законе - Уголовно-процессуальном кодексе. Последний сегодня нам тоже пригодится.
Мирись, мирись, мирись и больше не дерись
Для начала поговорим о такой вещи, как прекращение дела в связи с примирением сторон. Если вы помните, ранее я писал, что по преступлениям частно-публичного обвинения дело прекратить по одному желанию заявителя нельзя. Обывательское представление о том, что можно “забрать заявление” и ничего не будет, ошибочно. Однако, это не значит, что стороны в принципе не могут повлиять на следователя или дознавателя законными методами. Представьте себе, заглаживание ущерба и извинения перед потерпевшим - это не просто деяние по доброте душевной, а вполне себе правовые действия, предусмотренные статьями 25 УПК РФ и 76 УК РФ. Примирение не влечет окончания дела сам по себе, но может все же привести к этому, ибо в таких делах это не обязанность, а право суда и следствия, при наличии на то согласия сторон. Ну и, само собой, закон предусматривает определенные условия, по которым суд может применить указанную норму: лицо должно совершить преступление впервые, преступление это должно быть небольшой или средней тяжести, ну а сам подсудимый, как было сказано, примирился с потерпевшим и загладил причиненный тому вред. Стоит также отметить, что указанная норма может быть применена не только в суде, но и на этапе следствия.
Как и во всех случаях с решением ситуации по усмотрению ответственного лица, нет никаких гарантий, что выплаченная компенсация освободит лицо от уголовного преследования, тем более что в данном случае процессуально важную роль играет наличие заявления от потерпевшего, а он его может попросту не подать. Нет у него обязанности такой и привлечь к ответственности его нельзя, ведь получение компенсации от обидчика - его законное право, как, кстати и для обвиняемого: пока компенсация не будет взыскана судом, у него нет юридически доказанной задолженности перед пострадавшим. Таким образом, заглаживание вреда нужно понимать как одностороннюю сделку. Пытливый читатель очевидно сразу углядит здесь возможность злоупотребления правом, ведь из загнанного в угол человека можно попробовать вытянуть все возможное, дескать ты вот нам плохое зло сделал, а поэтому давай неси деньги, а мы тут подумаем - надо ли тебя прощать. И так несколько раз и под разными предлогами, пока деньги не закончатся. Строго говоря, такие действия можно считать вымогательством, но дело это мутное и требует отдельного разбирательства.
Кстати говоря, меры по заглаживанию вреда могут носить самый разный характер, то есть вред, причиненный преступлением, может быть возмещен в любой форме, позволяющей компенсировать негативные последствия. Такая позиция находит отражение в Постановлении Пленума ВС РФ от 27 июня 2013г. № 19. Кроме того, стоит заметить, что вред может быть причинён не только другому гражданину, но и юридическому лицу или самому государству и его также можно компенсировать.
Время каяться, но не сознаваться
И, раз уж мы затронули тему прекращения уголовного преследования в отношении виновного лица, то стоит отметить, что помимо примирения сторон, есть еще такая хохма, как “деятельное раскаяние”. Что это за зверь такой? Если после совершения преступления, опять же, если оно первое в истории обвиняемого, лицо добровольно явилось с повинной, способствовало раскрытию и расследованию этого преступления, возместило ущерб или иным образом загладило вред, причиненный этим преступлением, то суд может решить, что преступление перестало быть общественно опасным, а следовательно не является преступлением в принципе. Это у нас, если кому интересно, статьи 28 УПК и 75 УК соответственно.
Обе описанные выше нормы объединяет одно: личность преступника, характер его вреда и отношение к содеянному… ну и субъективное отношение к нему со стороны органов. Практика показывает, что сильнее всего сочувствуют оступившимся пенсионерам и многодетным матерям. Меньше, вероятно, повезет, сомнительным типам с негативной историей жизни - как иногда говорят, тем “у кого всё на роже написано”, а также негативно ведущим себя в самом суде элементам. Но это, конечно, крайне субъективная оценка. По факту здесь возможны многие варианты - какие-то прокатят, какие-то нет. Ну и важно вот еще что: еще во все той же первой части я припомнил старую шутку про то, что чистосердечное признание облегчает вину, но увеличивает срок. Суть заключается в том, что вываливая все подноготную совершенного преступления, ты не только пытаешься идти в сторону деятельного раскаяния, но и, возможно, даешь следствию возможность изменить в отношении тебя тяжесть преступления. Например, сознаваясь в том, что действовал с сообщниками, ты автоматом набираешь на “группу лиц”, а это уже “ухудшающий” квалификацию фактор и в ряде случаев может сменить тяжесть со средней на тяжкое, в отношении которого ни ст. 75, ни ст. 76 уже попросту не применяются. Epic fail, короче.
Впрочем, несмотря ни на что, обе эти статьи являются вполне рабочими, особенно в силу примирения сторон, и по ним выносится большое количество “оправдательных” приговоров. Хотя на самом деле, это вовсе не оправдание: да, в решении суда пишется, что уголовное дело именно прекращается, но такой вариант возможен только если вина обвиняемого (а равно прочие элементы состава преступления) доказана в суде. В любом случае, думаю, вы не раз слышали об очередном резонансном деле, в рамках которого богатый обидчик или его семья закидали потерпевших деньгами и “опасный преступник” остался безнаказанным. Теперь вы знаете при каких условиях такая ситуация действительно становится возможной.
Что за зверь такой - штраф?
Наверняка многие из вас хотя бы раз в жизни задавались вопросом: вот совершил некий злодей преступление, причинил кому-то вред, а государство берет и назначает ему штраф, причем в свою пользу, то есть, деньги идут не потерпевшему, а в государственный бюджет. Откуда такая несправедливость? Тут сразу хочу отметить, что компенсация именно ущерба может быть истребована потерпевшим в личном порядке - путем выдвижения таких требований в рамках уголовного дела или подачи отдельного гражданского иска. Сам же штраф в уголовном судопроизводстве - это скорее восстановление объективной, а не субъективной справедливости и вообще правосудие - то есть по сути способ именно наказания (ну как бы это очевидно, ведь наказанием он так и называется в УК). Хотя реальный срок - это всегда самый хардкорный вариант, расставаться со своими денежками тоже мало кто любит, а поэтому большинство существующих государств рассматривает штрафы с одной стороны существенным пинком преступнику прямо здесь и сейчас, а с другой как качественную прививку от повторного нарушения закона в будущем.
Ок, а почему тогда именно в бюджет? Напомню вам о том, что преступлением считается общественно опасное деяние, то есть в первую очередь суд рассматривает действия обвиняемого как противоправное попирание государственного строя и общественных отношений. А раз формально опасности подвергается порядок, поддерживаемый государством, то и приобретателем результата взимания государство опять же считает себя. А ещё штраф, назначенный по уголовному или административному делу, не “ликвидируется” в рамках процедуры банкротства. Об этом прямо говорится в статье 213.28 закона 127-ФЗ, так как это требования, неразрывно связанные с личностью кредитора. Справедливости ради, стоит отметить, что обязанности возместить вред, причиненный преступными действиями, тоже не “сжигается”.
Еще одна интересная деталь, заодно пересекающаяся с предыдущей темой. Есть в УК относительно молодая норма, изложенная в статье 76.2: лицо может быть освобождено от ответственности, но с назначением судебного штрафа, в случае, если оно возместило ущерб или иным образом загладило причиненный преступлением вред. Тут, в принципе, подход аналогичен старой 76-ой статье, разница лишь в том, что в данном случае суд хоть и прекращает уголовное преследование в отношении подсудимого, но все равно назначает ему “штрафное” наказание. Правовые последствия в таком случае можно описать словами “легко отделался”.
Ну и, соответственно, раз назначенный штраф - это уже почти бюджетные деньги, государственный аппарат свое не упустит. Если лицо было попало под вышеуказанную статью 76.2, то неуплата штрафа влечет возврат дела к прокурору и дальнейшее его рассмотрение в общем порядке, то есть в том виде, в каком оно бы рассматривалась без “жалости” к подсудимому. Если штраф назначен в рамках обвинительного приговора как основная мера наказания, то попытка от него уклониться может привести к замене наказания на иное (в случае, если речь идет о штрафе по делу о взятке или коммерческом подкупе - даже на реальный срок), если как дополнительная - вопрос передается судебным приставам. В законе даже есть такое понятие, как “злостное уклонение от уплаты судебного штрафа”. Забавно, но чтобы стать злодеем в данном случае не нужно иметь несколько штрафов или годами водить суд за нос: нужно лишь просрочить установленный на выплату 60-дневный срок.
Переобуться на ходу
И еще немного флешбеков. В предыдущих частях я рассматривал ситуации, при которых инкриминируемая статья может быть переквалифицирована на стадии следствия в силу открывшихся обстоятельств. Настало время разобрать вопрос еще подробнее. Говоря о переоценке деяния на этом этапе, как правило, речь идет о всплытии более тяжкого преступления в силу определенных причин - нахождении сообщников, увеличении суммы ущерба и т.п. Реже меняют в обратную сторону - как правило это возможно в том случае, если какие-то утяжеляющие обстоятельства не находят своего подтверждения. Если же становится ясно, что имеет место иной характер преступления, нежели предполагаемый изначально, то тут возможны смещения в обе стороны. К примеру, убийство может стать причинением смерти по неосторожности и наоборот. Все это происходит на этапе следствия, то есть до передачи дела в суд, а поэтому возможностей для маневра здесь гораздо больше.
В судопроизводстве ситуация несколько иная. С этого момента задача прокурора - требовать от суда такого наказания, которое он считает соответствующей проступку (само собой, в рамках, определенных уголовным кодексом, а не из головы). В случае если прокурор не будет согласен с приговором, он сможет его обжаловать в апелляционном порядке, но это уже потом. А пока что он может лишь смягчить обвинение. Начнем с самого крутого твиста: если в ходе судебного разбирательства государственный обвинитель придет к убеждению, что представленные доказательства не подтверждают предъявленное подсудимому обвинение, то он отказывается от обвинения и излагает суду мотивы отказа. Да, с субъективной точки зрения это полный “зашквар”, ибо по сути прокурор таким решением говорит о том, что все предшествовавшее суду следствие некомпетентно, но тем не менее практика по вводящей такой условие ч.7 ст. 246 УПК РФ всё же имеется.
Чаще встречаются ситуации, когда государственное обвинение от собственно обвинения не отказывается, но в силу обстоятельств решает его смягчить путем переквалификации деяния на другое с более мягким наказанием - это уже предусмотрено частью 8 той же статьи 246. Вообще, прокурор может запрашивать разные меры наказания в рамках даже одного пункта одной статьи. Например, часть 1 статьи 105 (убийство) предусматривает лишение свободы на срок от шести до пятнадцати лет, и соответственно в полномочиях прокурора “выбрать” наказание в этом диапазоне. Но в данном случае это будут именно его пожелания, которые суд учитывать не обязан, то есть судья может иметь свое собственное мнение, отличное от мнения обеих сторон. Практике известны дела, в рамках которых даже тёртый обвинитель присвистывал от решения суда, в разы превысившего его требования, так что такая условная лояльность прокурора - не гарантия. А вот вышеуказанное закреплённое законом смягчение наказания - это уже совсем другие границы, в рамках которых обязан будет действовать даже судья. Раньше была статья, предусматривающая до 10 лет, теперь же другая, где потолок - 3 года. Разница ощутимая.
Ну и, наконец, с учетом фактических обстоятельств преступления и степени его общественной опасности, изменить категорию преступления на менее тяжкую, но не более чем на одну категорию преступления, может сам суд. Само собой, он при этом должен усматривать наличие смягчающие обстоятельств и не наблюдать отягчающих. Здесь опять же логика простая: меняется тяжесть преступления - меняется и возможное наказание, включается возможность избежать ответственности в силу применения соответствующих норм, в том числе появляется основание сменить тип ответственности (например, с лишения свободы на штраф). А если приговор все равно касается лишения свободы, к обвиненному будут применены иные условия содержания.
Продолжаю свой цикл статей, направленных на более-менее простое объяснение различных аспектов действия уголовного права. В прошлый раз мы приступили к разбору конкретных преступлений и сегодня у меня новая порция юридической “магии”, которая на проверку - скорее сплошной сглаз.
Но сначала небольшое отступление назад в теорию. В этой статье будет неоднократно звучать слово “корысть”, и я для понимания текста нужно дать определение данного термина: корыстные побуждения (цели) определяются целью получить какую-либо выгоду имущественного характера для себя или иных людей. Это может быть имущество или деньги, улучшение материального положения, избавление от финансовых затрат, избежание материальной ответственности, приобретение права на имущество и другое. Получение вознаграждения за свои действия тоже можно отнести к корыстным целям (без привязки к какому-либо преступлению), а вот получение расположения человека или избежания ухудшения отношений с ним, даже если этот человек является твоим начальником, уже корыстным мотивом назвать гораздо сложнее, так как в таком случае нужно доказывать взаимосвязь между хорошими отношениями и последующем получением выгоды от таких отношений (повышение зарплаты, получение премии и т.п.). Таким образом, преступления, связанные с выполнением какой-либо “работы”, как правило связаны с корыстными побуждениями в том случае, если она изначально предусматривает выполнение противоправных действий, прямо ведущих к обогащению (кража) или в награду за такую деятельность (нанятый киллер). Если же это нормальная, неприступная трудовая деятельность, в ходе “отклонения” от которой возникло деяние, то корыстные мотивы здесь прямо не усматриваются. Пример последнего: человек на заводе уронил на коллегу стальную балку - такое деяние можно рассматривать в контексте халатности, но лишь сам факт того, что сотрудник на этом месте работе получает зарплаты, о корыстных мотивах свидетельствовать не может.
За кражу яблока в тюрьму
Распространенный в советской пропаганде образ запада: голодный беспризорник крадёт яблоко у зажравшегося капиталиста и попадает за это в тюрьму. Давайте разберемся как в этом плане обстоят дела в современной России. Кража – это тайное хищение, а хищение – это совершённое с корыстной целью противоправное безвозмездное изъятие в пользу виновного или других лиц, причинившие ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества. Уголовный кодекс устанавливает градацию стоимости имущества, при которых тяжесть преступления будет усугубляться, даже разделяет отдельно – крупный, особо крупный размер и значительный ущерб потерпевшему, при этом самая «легкая» первая часть предусматривает в том числе лишение свободы до двух лет.
Вроде бы все понятно: украл яблоко – «уголовка». Но на самом деле кража одного единственного яблока, если оно, конечно, не золотое – это скорее всего лишь мелкое хищение. Это правонарушение установлено статьей 7.27 КоАП, в рамках которого очерчена сумма не более 2500 рублей, и эта сумма определяет границу не только кражи, но и других случаев хищения, например, мошенничества, о котором я расскажу в следующем блоке. Таким образом, большинство случаев краж имущества, говоря юридическим языком “декриминализировано”. Случайно забывшие пробить пакет сока могут вздохнуть свободно. Но и тут есть нюанс: мелкое хищение считается таковым не только по максимальной стоимости украденного, но и при отсутствии ряда факторов: не было группы лиц, незаконного проникновения в помещение или жилище, кража не осуществлялась из одежды или личной клади потерпевшего, либо с его банковского счета. В общем, не было всего того, что прописано в частях 2-4 статьи 158 УК РФ - именно поэтому в самой статье нет ни слова о 2500 рублях, а появляется это разграничение только в КоАП. Таким образом, украсть даже тысячу рублей все же можно и на уголовку, если, например, эту тысячу ты вытащил из кармана пиджака своей жертвы. Или тоже самое яблоко можно группой лиц украсть – один отвлекает, другой хватает и бежит. Грань, в отличие от некоторых других статей, довольно четкая, разграничивающая реальное преступление от возможно даже несознательного проступка, но ведь и оценку украденного можно по-разному провести. И вот стоимость украденного уже не две тысячи, а пять и у вора не административка, а уголовка. Не воруйте яблоки, в общем.
Обманул – (не) мошенник
Вот, представьте, подаете вы документы на налоговый вычет, деньги получаете, а потому выясняется, что в силу определенных причин права на получение вычета у вас не было. Вроде бы, ничего страшного, однако, представьте себе в УК есть такая статья 159 - «мошенничество», где указано, что преступным является хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество путем обмана или злоупотребления доверием. Смотрим на определение и думаем: деньги мы получили вполне в свою пользу, ущерб государству вроде как причинен. Вопрос лишь в наличии корыстного мотива… и вот тут-то и всплывает главный нюанс статьи. Сейчас его обсудим, но сначала закроем тему с вычетом, благо тут есть целое постановление Конституционного суда (от 22 июля 2020 г. N 38-П), где прямо говориться о том, что уголовная ответственность не возлагается на налогоплательщика, если он представил в налоговый орган предусмотренные законодательством документы, не содержащие признаков подделки или подлога, достаточные при обычной внимательности и осмотрительности сотрудников налогового органа для отказа в предоставлении соответствующего налогового вычета, и не совершил каких-либо других действий (бездействия), специально направленных на создание условий для принятия налоговым органом неверного решения в пользу налогоплательщика. Деньги, правда, вернуть все же придется (налоговая имеет право подать гражданский иск на неосновательное обогащение) и административный штраф никто не отменял.
Об указанной детали я вспомнил совершенно не зря. В отличие от кражи и грабежа, в случае с мошенничеством, жертва отдает свое имущество добровольно. Ну или не отдает, но делает все, чтобы оно перетекло в руки преступника, например, называет код от Госуслуг. Суть в том, что все действия потерпевший осуществляет по своей воли, но преступлением деяние все равно считается. Почему? Потому что событие имеет место в результате обмана. Не просто код от своей карты неизвестному человеку скинул, а в силу того, что был введен им в заблуждение. Не просто отдал деньги за комок грязи в коробке, а потому что думал, что там шуруповерт. Но вот очень важная деталь: под «обманом» понимается вполне объективное действие корыстного характера, а не субъективное его восприятие «потерпевшим». То есть, должно быть намеренное желание незаконно завладеть чужой собственностью. Мошенничеством не считается не пришедший к тебе товар, если этот товар действительно был, продавец его действительно отправил, но в силу определенных обстоятельств, например, сгоревшего склада крупного маркетплейса, он так и не добрался до получателя. Мошенничеством не будет являться и ошибочное представление самой «жертвы» о характере отношений: также, как и честный налогоплательщик, запросивший вычет, честный торговец, соблюдающий закон, и размещающий полные и достоверные сведения о товаре в рамках своей компетенции, не может подвергаться уголовному преследованию за то, что покупатель по каким-то непонятным причинам решил, что “продам модельку Ламборджини” - это предложение купить настоящий автомобиль. Другой вариант: товар действительно не качественный – не соответствует заявленным характеристикам, но продавец об этом никак не мог знать, например, в силу производственного брака или испортившейся на полках колбасы. Гражданская ответственность продавца никуда не девается, за качество он все равно отвечает, но признаком именно мошенничества в его действиях нет. А вот если он знал, что колбаса действительно испортилась, но всё равно её продал под видом свежей, то тут уже вполне.
С другой стороны, наличие «обеляющего» фактора вовсе не означает, что преступление в принципе исключено. Вот пример. Некий продавец ранее работал по обычной схеме через собственный интернет-магазин: получал предоплату, отгружал товар. Но в определенный момент весь его товар погибает на складе, получение компенсации не факт что будет и бизнес стремительно летит в дыру. В попытке что-то сделать продавец решает продолжить торговлю, надеясь покрыть ущерб новыми заказами. Все заказавшие кормятся завтраками о непредвиденных задержках, продавец судорожно пытается закупиться новой партией, но в определенный момент понимает, что у него на руках, по сути, халявные деньги. Природная жадность берет свое, заказы начинают приниматься совсем без планов их исполнить, деньги идут на личные нужды и вот из не совсем честного продавца он превращается в обычного преступника. И тут мошенничество вполне уже на лицо, ведь корыстный умысел имеется, злоупотребление доверием имеется, безвозмездное изъятие чужого имущества имеется. Не обманывайте людей!
Авторы и их права
Давайте затронем такой непростой вопрос, как уголовное преследование за нарушение авторских прав. Что обычно представляется вам при упоминании 146 УК РФ? Для видавших 90-ые года, возможно, это пиратская торговля, а также так называемые “компьютерные мастера на дому”. Между тем, по факту, действовать эта статья может гораздо шире или по крайней мере действовала раньше. По сути в себе она содержит сразу два преступления: плагиат, то есть нарушение личных неимущественных прав автора (право на имя) и нарушение прав имущественных. Плагиат по своей сути явление довольно специфичное и предполагает возможность доказать неоспоримое авторство одного человека и виновные действия по присвоению произведения другим. В рамках уголовного права такие дела встречаются крайне редко, тем более что зачастую в данных случаях, как, собственно, и при нарушении авторских и смежных прав, потерпевшему выгоднее получить компенсацию в гражданском праве, а не посадить своего обидчика. Тем более надо понимать, что 146 является статьей частно-публичного обвинения, возбуждается она по заявлению потерпевшего, а вот далее прекратить дело примирением уже не получится.
Ладно, теперь вторая часть. Она уже гораздо ближе к народу: в начале 2000-ых много простых барыг если не уехали по ней, то как минимум получили условку. Немало досталось и упомянутым мастерам, занимавшихся установкой Автокада в домашних условиях. Ключевым условием действия статьи является крупный размер, то есть в текущей редакции при стоимости экземпляров или прав на них не менее 100 тысяч рублей. Казалось бы, сумма достаточно большая и простые смертные на нее “влететь” не могут, однако прошу обратить внимание на два фактора. Во-первых, интернет. Для него понятие “экземпляр” по сути привязано к количеству скачиваний. Скачало 10 человек - 10 экземпляров, скачала тысяча… ну вы понимаете. А расчет то идет на основании стоимости правомерного экземпляра. Мало того, сидирование на торрентах по сути - тоже предоставление возможности скачать, причём у тебя лично (с твоего компьютера). Раздавая пиратский контент, с точки зрения товарища прокурора ты совершаешь преступление. Понятное дело, что интернет - это не рынок, здесь за руку схватить гораздо сложнее, да и доказательная база крайне сложна, но прецеденты есть. Почему же мы так и не услышали громких дел в отношении простых пользователей? Правообладателям от этого никакой выгоды не было, а мороки масса - проще закрыть доступ к самому сайту, обеспечивающему техническую возможность скачивать, чем гоняться за анонимусами, даже если они получили статус дважды топсидера Советского союза. Ну и, думаю, побоялись создавать такие прецеденты в органах.
Ну и еще одна деталь, то бишь, во-вторых. Обратите еще раз внимание на статью: стоимость экземпляров или прав. А сколько могут стоит права? Для книги - это по сути вознаграждения автору. Мелкий писака вряд ли получит больше 20-30 тысяч, а Пелевин, думаю, одной своей книгой может “набрать” крупный размер, если сюда ещё и роялти приплюсовать. Для фильмов или игр стоимость прав определить сложнее, если они идут из первых рук, а вот если они были проданы, то стоимость прав - это белая сумма вознаграждения по договору. Скажу сразу, схема работала плохо даже в “золотые” годы, когда 146-ая статья стояла в плане и выполнялась из-под палки: экземплярами набирать размер было гораздо проще, но саму возможность применить такую схему никто не отменял. Сидируй, да не засидируйся!
Преступления сексуального характера
Многие, наверное, знают, что изнасилование возможно только в отношении женщины. В статье 131 даже прямо написано, что жертва в данном случае “потерпевшая”, т.е. в женском роде. Мало того, обвиняемым по этой статье в свою очередь может выступить только мужчина. Но не все знают, что при этом в принципе уголовно наказуемыми остаются и иные действия сексуального характера, если они осуществлены с применением насилия или с угрозой его применения. Они, собственно так и называются: “Насильственные действия сексуального характера”, статья 132 УК РФ. Знаете, что самое интересное в этой статье? Что по сути она вводит наказание за мужеложство и лесбиянство, хотя и осуществлённое в форме насильственных действий. Статья по срокам возможного заключения вполне зеркальна изнасилованию и вводит аналогичные “утяжеляющие” условия - группу лиц, с угрозой убийства, если повлекли заражение или смерть и т.п. Почему при этом изнасилование все равно остается отдельно? Дело в специфике данного деяния и складывавшейся годами уголовной практике, направленной на защиту слабого пола. Кроме того, предполагается, что изнасилование - это именно половой акт, в то время как насильственные действия могут непосредственно коитусом не являться.
Но знаете какая статья выглядит еще более скользко? 135 УК РФ - совершение развратных действий без применения насилия лицом, достигшим восемнадцатилетнего возраста, в отношении лица, не достигшего шестнадцатилетнего возраста. Суть в том, что в данном случае к развратным действиям относятся любые действия, кроме, собственно, полового сношения, которые были направлены на удовлетворение сексуального влечения виновного, на вызывание сексуального возбуждения у потерпевшего лица, или на пробуждение у него интереса к сексуальным отношениям. Да, вот именно так. С одной стороны, конечно, ничего смешного в этой статье нет, а с другой не могу не спросить: как вы думаете, много ли надо 15-летнему подростку для того, чтобы у него возбудился интерес к сексуальным отношениям с красивой взрослой женщиной? По мне, так интерес будет даже если ее обернуть в ковер, оставив торчать только ноги. Между тем, если пошерстить новости, обнаружиться не единичный случай привлечения молодой “училки” за любовные отношения со своими учениками именно по этой статье.
