Гражданский ликбез. Увольнение по собственному

Частенько натыкаюсь в интернете на довольно интересные интерпретации законов с точки зрения граждан. Очевидно, ничего постыдного в этом нет, иначе зачем бы вообще были нужны мы, юристы, если каждый человек был способен понимать любой закон без дополнительных объяснений и оплат. Однако, понимание “простыми смертными” правовых норм вызывает, ну скажем так, улыбку, хотя при этом зачастую следствием такой трактовки являются не слишком приятные ситуации. И так, давайте возьмём типовую ситуацию: сотрудник пишет заявление на увольнение и с этого момента считает себя свободным человеком. На основании чего? ТК РФ, конечно же.

Работник имеет право расторгнуть трудовой договор, предупредив об этом работодателя в письменной форме не позднее чем за две недели, если иной срок не установлен настоящим Кодексом или иным федеральным законом.

Статья 80 ТК РФ

Формулировка “Имеет право” может сбить с толку, создав иллюзию, будто раз право есть, то на всё - и на увольнение, и на уведомление. Не хочу “отрабатывать”, уйду сразу, возможно даже просто написав начальнику в WhatsApp. Однако, конечно же, надо понимать данную статью: право на одностороннее расторжение договора, конечно же, есть, но если это право используется, должны соблюдаться законные условия уведомления работодателя. Некоторые называют этот срок "отработкой", хотя по факту это не совсем так. Встречали пункт какого-нибудь договора оказания услуг вида "сторона имеет право расторгнуть договор, предварительно уведомив вторую за 30 дней"? Вот тут у нас также. Ещё один момент скорее для справки. Срок уведомления уменьшается до 3 дней в случае испытательного срока, для заключивших срочный договор сроком до 2 месяцев, для работников, занятых на сезонных работах. А увеличивается - до 1 месяца он для руководителей организаций, спортсменов и тренеров.

Однако в той же статье 80 также указано, что соглашению между работником и работодателем трудовой договор может быть расторгнут и до истечения срока предупреждения об увольнении и здесь тоже есть нюанс: не по великой воле одного лишь работодателя, именно по обоюдному решению. Если работник по каким-то причинам хочет продолжать работать 2 недели, работодатель заставить его уйти сразу не может. Дело в том, что в той же 80 указано, что до истечения срока предупреждения об увольнении работник имеет право в любое время отозвать свое заявление. Уволить сотрудника сразу - означает нарушить его права, а значит получить риск судебного иска. Трудовые споры - довольно популярная в судах категория дел, в рамках которой работодатели зачастую “огребают” по самые небалуй за малейшие нарушение процедуры.

По факту увольнения работодатель должен рассчитать работника, выдать ему трудовую книжку с нужными отметками и издать специальный приказ. С приказом работодателя о прекращении трудового договора работник должен быть ознакомлен под роспись. По требованию работника работодатель обязан выдать ему надлежащим образом заверенную копию указанного приказа. В случае, когда приказ о прекращении трудового договора невозможно довести до сведения работника или работник отказывается ознакомиться с ним под роспись, на приказе производится соответствующая запись.

Логичный вопрос: вот я всё оформил корректно, заявление приняли, но приказ не издали и/или я его не подписал Что тогда будет? В этом плане особо беспокоиться не надо - это работодателю нужен надлежащий кадровый учёт, не вам. Прямое подтверждение этому даётся в Определении Верховного Суда РФ от 07.06.2013 N 64-КГ13-3:

По общему правилу, установленному действующим законодательством, обязанность по надлежащему оформлению прекращения трудового договора возложена на работодателя. Следовательно, работник не может нести ответственность и неблагоприятные последствия за ненадлежащее исполнение работодателем своих обязанностей.

Ладно, а как правильно написать заявление? Ответ уже лежит в приведённой выше норме закона: в письменной форме. В базовом случае - на бумажке, с личной подписью. Но если не предприятии установлен электронный кадровый документооборот, то можно в электронном виде при условии заверения личной ЭЦП, так как такое заявление будет приравнено к письменному. А вот передавать строго в руки начальнику и получать какую-либо разрешительную визу вовсе не обязательно, тем более что заявление может быть отправлено почтой. Последний вариант может пригодиться, например, при удалённой работе. Главное понимать, что в таком случае отсчёт срока будет начинаться на следующий день с момента получения письма, а не его отправки.

На самом деле, если говорить про судебную практику, иногда сгодиться может даже письмо по электронной почте. По крайней мере, именно так решил Шестой кассационный суд общей юрисдикции в определении от 27.06.2024 № 88-15101/2024. В этом деле, правда, было учтено, что в электронной переписки решались многие рабочие вопросы, например, подавались заявления о выплате отпускных, что уже являлось нарушением само по себе. Суд решил, что раз работодатель принимал такую практику в отношении других заявлений, то и на увольнение тоже должен был принять. В других случаях такой финт ушами может не прокатить, так что рисковать не стоит. Что касается получения подтверждения о принятии заявления, то это не обязанность, а право работника и гарантия защиты его интересов. Да, у нерадивого работодателя заявление может случайно потеряться (или потеряться “случайно”) и доказать его существование будет трудно. Копия такого заявления с отметкой о принятии - хорошая защита от случайностей и “случайностей”.

В качестве примера негативных последствий несоблюдения процедуры могу предложить на рассмотрение Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 17.04.2017 N 4-КГ17-3:

С 27 февраля 2012 г. Шарапов А.Ю. работал в ООО "МОСКВА" в должности директора по развитию и коммерции. 27 мая 2015 г. он написал заявление об увольнении по собственному желанию. Данное заявление в отделе кадров ООО "МОСКВА" не было принято, поэтому истец направил работодателю заявление об увольнении по собственному желанию по электронной почте. 1 июня 2015 г. Шараповым А.Ю. подано заявление о предоставлении ему отпуска с 1 июня 2015 г. сроком на 5 дней, которое было принято работодателем. С 8 по 11 июня 2015 г. истец был временно нетрудоспособен, работодателю был представлен листок нетрудоспособности. Впоследствии, через две недели после подачи заявления об увольнении, Шарапов А.Ю. обратился к ответчику за окончательным расчетом и трудовой книжкой, в получении которых работодателем было отказано со ссылкой на то, что заявление об увольнении им не подавалось.

Если вы переживаете за Шарапова, сообщаю: апелляционная инстанция в удовлетворении его требований отказала, однако Верховный суд нашёл ряд нарушений и отправил дело на новое рассмотрение.

Ок, а что будет, если работник, допустим, пишет заявление по всем правилам, но на следующий день не работу не выходит? Пока срок уведомления не истёк, трудовой договор продолжает действовать и сотрудник обязан выполнять свои трудовые обязательства. А поэтому его невыход на работу будет трактоваться как прогул. Законом предусмотрено право работодателя уволить работника по статье 81 ТК РФ в случае однократного грубого нарушения работником трудовых обязанностей, в том числе в случае отсутствия его на рабочем месте без уважительных причин в течение всего рабочего дня либо в случае отсутствия на рабочем месте без уважительных причин более четырех часов подряд. Да, такой факт нужно фиксировать и работодателю в любом случае придётся требовать объяснений от работника - чтобы установить действительно ли он отсутствовал именно без уважительных причин, однако теоретическая возможность напакостить пакостнику вполне существует.

Однако, и тут не всё так просто. Возьмём в качестве примера решение Мотыгинского районного суда по делу № 2-339/2017. Предыстория как раз один-в-один наш вариант:

06 апреля 2017 год одна из сотрудниц ООО «Боголюбовское», находясь на больничном, изъявила желание уволиться с предприятия, направив заявление по электронной почте с просьбой уволить её на следующий же день. Заявление было принято, на нём поставили визу различного рода руководители, главный бухгалтер, директор предприятия, но в ходе согласования появились несостыковки (по сути образовалось несколько копий заявлений, но лишь на одной стояла виза “с отработкой 2 недели”). Несмотря на путаницу, сотрудница не вышла на работу уже восьмого, не имея по мнению работодателя уважительных причин для прогула (в предыдущий день она ещё находилась на больничном). Работодатель решил уволить её за прогул.

А что решил суд? Во-первых, в приказе на увольнение было указано 7-ое число, т.е. в день, когда сотрудница была ещё на больничном - это явно незаконно. Во вторых, сотрудница прямо спросила: "меня завтра поставили в дежурство?" и в ответ на свой вопрос получила график, где в списке она не значилась. В-третьих, путаница с визами и согласованиями не давала точно понять согласовали ли стороны отработку или нет. В общем, в итоге суд решил, что работодатель нарушил процедуру увольнения, отменил приказ, а за время вынужденного прогула работодатель должен выплатить компенсацию в размере 159 360 рублей, а это, на секундочку - за 153 дня, рассчитанного с момента увольнения до даты рассмотрения иска судом. Вот так вот палки в колёса почти уволившемуся мирно работнику вылились в лишние затраты компании.

Но ситуация выше - это всё-таки довольно частный случай. Обычно всё прозаичнее: по истечению установленного или согласованного срока, в соответствии со статьей 84.1 ТК РФ, работодатель должен издать приказ о прекращении трудового договора и с ним работник должен быть ознакомлен под роспись. По требованию работника работодатель обязан выдать ему надлежащим образом заверенную копию указанного приказа. При физической невозможностью ознакомить работника, работодатель вносит соответствующую запись в такой приказ. Фактически, подписание приказа - это окончательное закрепление увольнения, не самая важная для сотрудника деталь, но очень важная для предприятия. Отсутствие такого приказа - повод оспорить увольнение даже при наличии заявления. Фишка в том, что если сотрудник не отзывает заявление, но продолжает работать, суды могут приравнять такие действия к “передумал и решил остаться” и работодателю далеко не просто будет доказать обратное.

И раз уж я затронул данную тему, давайте посмотрим с другой стороны баррикад. Может ли работодатель отказать работнику в увольнении или как минимум затруднить его? В ряде компаний практикуется такая вещь, как “обходной лист”, мол уходящий сотрудник должен сначала добиться волеизъявления со стороны руководства.

Само собой, такая практика совершенно незаконна. Как я уже писал, по истечении срока предупреждения об увольнении работник имеет право прекратить работу, а работодатель должен выполнить свои обязательства по окончательному расчету, выдаче трудовой книжки и т.п. Работодатель не имеет право не выполнять такие действия - указанная позиция находит своё отражение в письме Министерства труда и социальной защиты РФ от 16 сентября 2020 г. № 14-2/ООГ-14959 и многочисленных судебных решениях. Единственное, что в данном случае надо отметить: не стоит путать обходной лист с передачей материальных ценностей по акту. Если работник является так называемым “матответственным”, то в его интересах такой акт подписать, причём желательно именно требовать этого, если работодатель уклоняется. Просто чтобы потом себе хуже не сделать.

Мало того, факт наличия обходного листка в свою очередь не подтверждает увольнение сотрудника. Подобная ситуация рассматривалась в Свердловском районном суде по делу № 2-2941/2024. Детально расписывать это дело я не буду, суть сводится к тому, что сотрудника отстранили от работы и предложили написать заявление по собственному желанию. Сотрудник этого не сделал, однако подписал обходной лист и несколько дней на рабочем не появлялся, в результате чего в результате он был уволен за прогул. В своём решении суд отказал истцу по иному основанию (пропуск срока исковой давности), однако в одном абзаце всё же указал следующее: “Таким образом, закон не связывает обязательное оформление обходного листа с процедурой увольнения”. То есть, с учётом того, что из всех доказательств, у бывшего сотрудника был только указанный обходной лист, высока вероятность, что даже при соблюдении сроков, в иске ему бы всё равно отказали.

Наконец, ещё один момент: некоторым людям, возможно, покажется смешной шуткой - не отдать вашу трудовую книжку (если она есть, конечно) или вовсе написать в ней что-то обидное. Однако, статья 234 ТК РФ считает такой юмор неразумным и предусматривает компенсацию работнику материального ущерба, причиненного в результате незаконного лишения его возможности трудиться. К такому лишению относится и задержка работодателем выдачи работнику трудовой книжки, а равно внесения в трудовую книжку (или в сведения о трудовой деятельности) неправильной или не соответствующей законодательству формулировки причины увольнения работника. Причинение ущерба, конечно, нужно ещё доказать, но уже сам факт ответственности должен отрезвлять "шутников".

Гражданский ликбез. Удостоверение личности

Могут ли "права на вождение" заменить паспорт? Нужно ли всегда носить с собой удостоверение личности? Что может ожидать гражданина, не взявшего с собой паспорт по пути в соседний дом? Сегодня у меня для вас краткий ликбез по этой теме.

Тянуть кота за выступающие части тела я не буду, сразу скажу, что согласно Федеральному закону от 28.04.2023 N 138-ФЗ "О гражданстве Российской Федерации" и Постановлению Правительства РФ от 23.12.2023 N 2267, основным документом гражданина РФ, удостоверяющим его личность, является паспорт. Дополнительно к нему, согласно отдельным законам, применяются: заграничный паспорт - при нахождении гражданина в заграницей, удостоверение личности военнослужащего РФ (в т.ч. и военный билет), удостоверение моряка (раньше оно называлось "паспорт моряка"), либо временное удостоверение личности, выданное уполномоченным органом - на срок его действия. Также таким документов является Свидетельство о рождении, но только для граждан не достигших 14 лет. Для иностранных лиц, в свою очередь, помимо паспорта, может применяться удостоверение беженца и Свидетельство о предоставлении временного убежища на территории РФ. Однако указанный закон не устанавливает все возможные случаи, когда документ может удостоверять личность.

Частными случаями являются также профессиональные удостоверения и его статус рассматривается в рамках конкретных нормативно-правовых актов. В частности, удостоверение адвоката подтверждает право его беспрепятственного доступа в здания судов и прокуратуры, заменяя в таком случае паспорт, однако рассматривать его как полноценный аналог паспорта не стоит. Служебное удостоверение сотрудника полиции также подтверждает наличие у него необходимых полномочий, но в законе "О службе в органах внутренних дел Российской Федерации" указано, что такой документ является "подтверждающим личность сотрудника", что можно трактовать скорее как подтверждение правомочий действовать в соответствии с законом "О полиции" и прочими актами. Удостоверение депутата Совета Федерации Федерального Собрания, является "основным документом, подтверждающим личность и полномочия депутата", но его при этом всё же приравнивают к полноценному документу, удостоверяющему личность - вероятно, в силу статуса такого человека.

Кроме того, стоит учитывать, что к разрешению данного вопроса применяется Решение Коллегии ЕЭК от 02.04.2019 № 53 "О классификаторе видов документов, удостоверяющих личность", однако оно служит скорее целям унификации международных отношений, а поэтому не противоречит и не изменяет законодательство РФ. Грубо говоря, документы из представленного списка должны в обязательном порядке приниматься в любой странеЕАЭС, в то время как различные удостоверения, в список не включённые, могут рассматриваться как удостоверение личности только на территории РФ.

У тебя есть карта?

А теперь мы поставим цель найти альтернативные способы удостоверения личности. Начнём с довольно часто встречающейся ситуации: "паспорта у меня нет, но есть его фотография". Что скажет по этому поводу закон? Прямого запрета фотографировать паспорт и даже показывать его всем желающим закон не содержит, однако здесь мы исходим от обратного. В статье 9 ФЗ 138 указано, что "Паспорт может быть оформлен в виде документа на бумажном носителе или в виде иного документа, в том числе содержащего электронный носитель информации, определяемого нормативным правовым актом Президента Российской Федерации". Без бумажки, как говорит древняя юридическая поговорка, ты фекалий. С фотографией бумажки, как видите, тоже, так она в числе "иных документов" нигде не фигурирует. Честно, я очень хотел найти какое-нибудь интересное судебное решение, посвящённое этому вопросу, но не нашёл. Гештальт пока что остаётся незакрытым.

А что насчёт электронного паспорта из приложения "Госуслуги"? Согласно Указу Президента РФ от 18.09.2023 N 695, предъявление паспорта в электронной форме с использованием мобильного приложения федеральной государственной информационной системы в определённых случаях приравнивается к предъявлению оригинала. Звучит красиво, однако перечень таких случаев в настоящий момент сильно ограничен и зачастую идёт с оговоркой "при наличии технической возможности". В число возможных способов использования входит оказание государственных услуг, осуществление финансовых операций через интернет, электронная запись в медицинские учреждения, подтверждение личности студента при поступлении в учебное заведение, покупка билетов на транспорт. А оговорка про техническую возможность оставляет любому ответственному лицу право в любой момент потребовать паспорт аналоговый, сославшись на то, что "компухтер не работает". Таким образом, электронный паспорт пока что не заменяет "аналоговый", хотя в будущем, возможно, ситуация изменится.

Есть документы, удостоверяющие личность, а есть личности, удостоверяющие документы. Может ли заменить оригинал паспорта его нотариальная копия? Нотариус действительно может заверять копии документов, что по сути означает утверждение их идентичности оригиналам, но не более того. Нотариус не проверяет "правильность" оригинала и законность его содержания. Таким образом, теоретически, может быть заверен поддельный паспорт. И если оригинал идентифицировать в теории можно, то на копии следы подделки уже не видны. Что характерно, даже в отношении доверенностей ведутся жаркие судебные споры и в отдельных случаях нотариальная копия становится причиной отказа в требованиях лица, что уж говорить о документах удостоверяющих личность.

Интересный момент. Нотариусам до 2016 года было прямо запрещено осуществлять свидетельствование верности копии паспорта и некоторых других документов. В 2016-ом году приняли обновлённую редакцию Методических рекомендаций по свидетельствованию верности копий документов и выписок из них, где заверение разрешили, при этом указав, что что "лицо, представившее документ нотариусу, владеет документом добросовестно". Проще говоря, если кто-то получит ваш паспорт на руки, он сможет сделать его нотариальную копию. Другой вопрос, сможет ли он её использовать по преступному назначению?

Кстати говоря, Свидетельство об установлении тождественности личности с лицом, изображенным на фото, выданное нотариусом, также не является допустимым документом для удостоверения личности и гражданства. Такое решение было принято в Определении СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 14 декабря 2015 г. N 48-КГ15-14.

А что насчёт "прав"?

Кто-то наверняка скажет "Вот в США никаких паспортов нет - все носят с собой права, а при их отсутствии - ID карту". Хороший довод, но, увы, водительское удостоверение очень ограниченно вписывается в перечень подтверждающих личность документов.

В этом свете интересное дело было приведено в качестве примера в Обзоре судебной практике Верховного суда № 1 (2023): водитель, который перевозил опасные грузы, был остановлен сотрудниками ГИБДД. По правилам, если какое-либо транспортное средство перевозит опасные грузы, то у каждого члена экипажа должно быть удостоверение личности. Водитель же предъявил сотруднику лишь водительские права, а также свидетельство о подготовке на дорожную перевозку опасных грузов, в результате чего был оштрафован нашей бдительной полицией. Районный суд отменил составленный акт "в связис отсутствием состава административного правонарушения", однако дело в итоге дошло до Верховного суда, который разложил ситуацию по полочкам и поддержал изначальное решение ГИБДД. Водителя спасло лишь то, что к этому моменту сроки исковой давности истекли, а поэтому дело на новое рассмотрение отправлено не было.

Однако, отдельные законы для отдельных случаев таки приравнивают водительские права к удостоверяющим личность документам. В частности, согласно Приказу Минздрава России от 20.02.2021 N 130н, они могут быть использованы при установлении возраста покупателя табачной продукции или никотинсодержащей продукции. А в соответствии с Приказом АО "Почта России" от 16 августа 2024 года № 249-п, водительское удостоверение может быть использовано для подтверждения личности при отправке и получении почтовых отправлений.

И что теперь?

В начале статьи я обещал поведать вам о возможных последствиях отсутствия удостоверения личности в кармане штанов. Если говорить о базисе, закон не обязывает гражданина носить с собой паспорт. Но на самом деле, данный вывод нужно воспринимать несколько иначе: за его отсутствие, за исключением отдельных специфических ситуаций, не предусмотрен штраф.

Самым простым примером являются требования полиции. Федеральный закон от 07.02.2011 N 3-ФЗ устанавливает, что сотрудники полиции имеют право проверять документы, удостоверяющие личность граждан, если имеются данные, дающие основания подозревать их в совершении преступления или полагать, что они находятся в розыске, либо если имеется повод к возбуждению в отношении этих граждан дела об административном правонарушении, а равно если имеются основания для их задержания в случаях, предусмотренных федеральным законом, принимать меры по идентификации указанных лиц. Для понимания, сократим вышеприведённой текст до "сотрудники полиции имеют право проверять документы, удостоверяющие личность". Мы не будем углубляться в тему "как сотрудник должен обосновать свои требования", это совсем другая история, обратим внимание на то, что полиционеры также имеют право принимать меры по идентификации указанных лиц. Это значит, что в случае невозможности установить личность (читай: паспорта с собой нет), они могут временно задержать лицо до момента этой самой личности установления. Сделать это, например, можно в отделении полиции, "пробив по базе". Такое задержание в целом будет считаться законным в силу положения статьи 91 УПК РФ.

А вот статья 19.15 КоАП РФ предусматривает ответственность за проживание гражданина России без паспорта. Она влечёт наложение административного штрафа в размере от 2 тысяч до 3 тысяч рублей", правда в данном случае речь о том, что у гражданина паспорта нет в принципе. Обязанности носить паспорт всегда с собой оно не предусматривает, однако, Постановление Правительства РФ от 2 апреля 2020 г. № 417 в период действия режима "повышенной готовности" в таки устанавливало именно обязательное ношение паспорта с собой. Понятное дело, оно уже не актуально.

Право проверять документы, удостоверяющие личность, в соответствии с ведомственными приказами, есть у операционно-кассовых сотрудников банка, работников МФЦ, организаторов проведения ЕГЭ, работников почты, контролеров в общественном транспорте. Однако, это не столько не право требовать документ, сколько полномочия отказать в осуществлении определённых действиях в случае его непредъявления. Обязанность предъявить документ, удостоверяющий личность, предусмотрена для пассажиров различного рода транспорта, в том числе при посадке в поезд и регистрации на авиарейс - согласно приказам Минтранса России 352 и 82 соответственно. Говоря ещё раз о нотариусах, стоит отметить, что статья 42 "Основ законодательства Российской Федерации о нотариате" устанавливает обязательную проверку обратившегося за любым нотариальным действием гражданина.

Изображение гражданина. Личное и публичное

Сегодня мы затронем одну из самых противоречивых по мнению пользователей тему интернета - использование изображение гражданина, полученного путем фотографии и видеосъемки. Когда заходит речь о данном вопросе, споры почти гарантированы. Одни лица вспоминают про конституцию, другие ссылаются на уголовный кодекс, но вот непосредственно гражданский кодекс вспоминают реже - видимо, это слишком простой путь для того, чтобы его выбирать. А ведь начинать нужно именно с него, а затем уже расширять сделанные выводы на иные законы. Первая часть статьи будет суховатой теоретической, но потом пойдут интересные примеры из судебной практики.

И так, давайте знакомиться: статья 152.1 ГК РФ. Что она нам говорит? А то, что обнародование и дальнейшее использование изображения гражданина, как в виде фотографии, так и видеозаписи или даже произведения изобразительного искусства, в которых он изображен, допускаются только с согласия этого гражданина. Формулировка довольно интересная с точки зрения правового разбора, ведь в законах один единственный союз или какая-нибудь запятая могут серьёзно повлиять на трактовку. Предполагается, что обнародование здесь является первичным, а все остальные действия связаны уже с использованием опубликованного изображения (здесь и далее под “изображением” имеется в виду не картинка, а любой способ фиксации человека), что, в общем-то логично и чуть позже вы поймёте почему.

Сразу отмечу , что под обнародованием, согласно разъяснениям Пленума Верховного Суда, следует понимать осуществление действия, которое впервые делает данное изображение доступным для всеобщего сведения, включая размещение его в сети "Интернет". При этом, если гражданин самостоятельно опубликует своё изображение, сей факт вовсе не влечёт автоматическое предоставление права широкому кругу лиц свободно его использовать. Таким образом, правомерное обнародование само по себе не исключает применение вышеуказанной нормы законы в случае незаконного использования обнародованной фотографии. В свете этой информации стоит лишь добавить, что большинство социальных сетей в своих правилах прямо лишает пользователя на защиту своих прав, обговаривая добровольный отказ от применения статьи 15.2.1 и предоставление владельцу сети прав на использование изображений.

Идём дальше. Указанная норма, помимо чисто договорных условий, и сама по себе имеет ряд важных исключений, предполагающих, что можно обнародовать без согласия, но только в следующих случаях:

• использование изображения осуществляется в государственных, общественных или иных публичных интересах
• изображение гражданина получено при съемке, которая проводится в местах, открытых для свободного посещения, или на публичных мероприятиях, за исключением случаев, когда такое изображение является основным объектом использования
• гражданин позировал за плату

С последним пунктом всё понятно и его разбор не требуется, а вот первые да могут вызвать некоторое непонимание. В частности, очевидный вопрос, который задаст большинство - что это за такие “интересы” и какой у них есть предел? Для получения ответа, придётся зайти издалека. Есть у нас такой закон "О средствах массовой информации", дающий журналистам право производить записи, в том числе с использованием средств аудио- и видеотехники, кино- и фотосъемки, но только в рамках закона. И так уж получилось, что именно в рамках журналистики потребовались разъяснения высших судов касательно разумных пределов ограничений “свободы слова”.

Судам необходимо проводить разграничение между сообщением о фактах (даже весьма спорных), способным оказать положительное влияние на обсуждение в обществе вопросов, касающихся, например, исполнения своих функций должностными лицами и общественными деятелями, и сообщением подробностей частной жизни лица, не занимающегося какой-либо публичной деятельностью. В то время как в первом случае средства массовой информации выполняют общественный долг в деле информирования граждан по вопросам, представляющим общественный интерес, во втором случае такой роли они не играют.

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15.06.2010 N 16 (ред. от 09.02.2012) "О практике применения судами Закона Российской Федерации "О средствах массовой информации"

Допускается обнародование и использование изображения гражданина без его согласия, когда имеет место публичный интерес, в частности если такой гражданин является публичной фигурой (занимает государственную или муниципальную должность, играет существенную роль в общественной жизни в сфере политики, экономики, искусства, спорта или любой иной области), а обнародование и использование изображения осуществляется в связи с политической или общественной дискуссией или интерес к данному лицу является общественно значимым. Вместе с тем согласие необходимо, если единственной целью обнародования и использования изображения гражданина является удовлетворение обывательского интереса к его частной жизни либо извлечение прибыли.

Определение Конституционного Суда РФ от 26.03.2019 N 698-О

Нужно понимать, что СМИ - это всё-таки особый вид профессиональной деятельности, для которой самим законом предусмотрено право получать и передавать информацию. Грубо говоря, вне рамок государственных интересов, то, что нельзя делать даже условной прессе, нельзя делать никому. Понимая условные пределы вышеуказанных “интересов”, мы по аналогии можем сделать выводы и об использовании изображений вне рамок массовой информации, однако расплывчатость формулировок зачастую позволяет удовлетворять жалобы даже в рамках рядовой профессиональной деятельности СМИ, чего уж там говорить об обычных гражданах, решивших стать корреспондентами. Характерный пример “правильного” применения закона наблюдается в иске к главному редактору издания "Моя информационная газета в Петровске". Как следует из материалов дела, истец Каргин А.А. является атаманом Петровского станичного казачьего общества, при поддержки которого, собственно, и издаётся вышеуказанная газета. В ноябре 2011 года в состоялось публичное мероприятие - казачий круг окружного казачьего общества Саратовской области, на котором, присутствовали представители газеты, производившие фотографирование участников общественно значимого мероприятия. В результате суд пришёл к выводу, что в связи с тем, что истец, будучи атаманом Петровского станичного казачьего общества в силу своего положения является публичным человеком, поэтому он должен осознавать, что это автоматически влечет за собой усиление внимания в отношении его частной и публичной жизни. К тому же общественность имеет право на получение информации о нем и его деятельности, что является неотъемлемым правом в демократическом обществе, и, что при определенных обстоятельствах может распространяться даже на отдельные аспекты частной жизни публичных лиц, которым и является истец.

Есть, впрочем, и обратные примеры В рамках отдельной судебной практики, зафиксировано обращение в адрес Дальневосточной Информационной Компании. Как следует из материалов дела, в электронном периодическом издании ответчика была опубликована статья под заголовком «Смутившая президента» Соловьенко вновь отличилась на Русском», в приложении к которой была обнародована фотография истца. Речь в заметке шла о времяпрепровождении журналистов в ожидании пресс-подхода высокопоставленных российских чиновников и президента России. При этом, как установил суд, в заметке явно указывался профессиональный интерес к истице, которая известна своей книгой «Зачем я смутила президента?» и запомнилась общественности смелыми вопросами президенту. Суд при этом решил, что публикация фотографий в данном случае не удовлетворяла общественный или публичный интерес, а исходя из содержания статьи, публикация фактически была направлена на удовлетворение обывательского интереса к эпизодам общения истца до начала совещания. Кстати, в этом деле мне очень понравилась отдельная формулировка, видимо взятая из доводов истца: “Само изображение истцу не нравится, сделано умышленно в искаженном, уродливом виде”.

Или вот вам кардинально иная ситуация - как раз по теме “не стоит играться в журналистов”. Два гражданина, являющиеся по роду службы инспекторами ДПС, обратились в суд с иском о признании незаконным опубликование и использование изображения в видеозаписи, опубликованной в сети «Интернет». Как следует из материалов дела, находясь возле АЗС, истцы в форменном обмундировании и с применением служебного автомобиля несли службу по контролю за соблюдением безопасности дорожного движения его участниками, где и были зафиксированы гражданином, а впоследствии попали на канал «Народный контроль 174». Истцы ссылались на то, что размещенные ответчиком видеозаписи не свидетельствуют об использовании изображений истцов в государственных, общественных или иных публичных интересах, либо с целью защиты правопорядка и общественной безопасности, а целью обнародования послужили личные интересы ответчика, направленные на “подогрев интереса аудитории и возможных читателей той группы, в которой он размещает свои видеозаписи, а также в целях дополнительного привлечения внимания к публикуемому контенту”. Указанные доводы поддержал суд, заключив, что в момент производства записи ответчик удовлетворял свой обывательский интерес, сделав объектом съемки исключительно истцов, при опубликовании видеозаписи он преследовал личные мотивы. При этом, материалами дела установлено и то, что истцы дали согласие ответчику на свою видеосъемку с целью возможности обжалования их действий, но вот на публикацию в ютубе не подписывались.

Стоит также отметить, что гражданские отношения - не единственная составляющая оговорки к данной норме. Другая сторона её применения - это государственные нужды. К примеру, совершенно законным будет вывешивание фотографии находящегося в федеральном розыске лица или, наоборот, публикация “официального” изображения должностного лица в каком-нибудь чате, помогающего лицам его идентифицировать. В то же время, фотографии задержанных лиц, подозреваемых в совершении преступления зачастую блюрятся именно в силу действия статьи 152.1.

Что касается съёмки в общественных местах, то здесь несколько проще: снимать можно что угодно и как угодно, за исключением случаев когда оператор явно выделяет конкретного человека. Главное, чтобы съемка проводилась в публичном месте - на улице, в магазине, государственном учреждении. Под это исключение попадает и любительское видео на пляже, и работу камер видеонаблюдений, и съемку местности с помощью квадрокоптеров, и многое что другое. Норма более, чем разумная, но нужно понимать,что, например, частная вечеринка в личном доме - это уже не публичное место, а если в своём ролике вы намеренно допрашиваете какое-либо лицо, то изображение такого лица становится основным объектом использования.

Теперь предположим, что очередной мамкин блогер решил поснимать просрочку в магазине. Каким образом могут быть истрактованы его действия? Пока он будет ходить между рядами и щупать на камеру засохшие булки, даже если на камеру будут периодически попадаться лица мимопроходящих бабок, его действия совершенно однозначно законны. Если же он решит взять интервью у сотрудника кассы, то тут уже очевидным будет незаконность публикации такого материала (если не брать в расчёт возможность применения оговорке об общественных интересах).

Что касается фактического применения указанной нормы, то помимо статьи 137 Уголовного кодекса, диспозиция которой может распространяться в том числе и на данные случаи, возможно “гражданское” применение закона. В той же статье 152.1 указано, что в случае незаконного распространения его изображения в сети "Интернет", гражданин вправе требовать удаления этого изображения, а экземпляры на материальных носителях подлежат изъятию из оборота и уничтожению. Заодно к указанным требованиям можно предъявить требования компенсации морального вреда, которые российскими судами довольно редко удовлетворяются в полном объёме, но совсем всё же не игнорируются.

Примером из практики является иск Свисюк и Макаровой к ЗАО "Дом отдыха "Ершово", в рамках которого по результатам апелляционное рассмотрения интеллектуальные права на фотографии граждан подтверждены не были, но вот именно их образы, присутствовавшие в рекламных материалах дома отдыха, были всё же отмечены как незаконно размещённые, за что суд взыскал для каждого по 10 тысяч рублей компенсации морального вреда. Кроме того, стоит отметить, что хотя какие-то совсем уж большие суммы компенсации, как это бывает с товарными знаками, через суд в данном случае получить сложно, но если речь идёт о какой-нибудь книге, то издательству, скорее всего, будет выгоднее выплатитьвам вознаграждение, нежели уничтожать весь тираж (который, к тому же, придётся сначала изъять из продажи).

Когда перцовый баллончик может стать проблемой для обоих

Привет, мою любители скучных юридических разборов. Сегодня у меня для вас ещё одна тема и мы наконец-то вновь вернёмся в чудесный волшебный мир уголовного права. Что вы лично думаете о такой вещи, как нелетальное оружие самообороны? Согласитесь, слово “нелетальное” - оно сразу как-то успокаивает и вообще никак не вяжется с уголовным преследованием применившего его лица. Однако, стоит заметить, что убить человека можно самыми вроде бы невинными объектами, а покалечить вообще чем угодно. К последним относится такая вещь, как газовое оружие, бездумное применение которого вполне может привести к неприятным последствиям.

Для начала немного базовой теории. Газовое оружие, как таковое - это по сути оружие самообороны, которое в свою очередь относится к гражданскому оружию в терминологии закона “Об оружии”. В число возможных его видов входят как классические газовые пистолеты, так и механические распылители, аэрозольные и другие устройства, снаряженные слезоточивыми или раздражающими веществами. Возможно, где-то на тематических форумах этот вопрос уже неоднократно всплывал, но в рамках описания, данного закона, как я считаю, все предельно ясно: что пистолеты, что балончики - это всё газовое оружие, а поэтому состав слезоточивых газов должен отвечать установленным нормам. Они, кстати говоря, прописаны в Приказе Минздравсоцразвития № 583н от 22.10.2008г. Указанный документ устанавливает не только сами вещества, но и их предельное содержание в заряде, что наталкивает на мысль о том, что нарушающие стандарты “нелицензионные” экземпляры вполне могут оказаться незаконными. И хотя для ношения баллончиков (как, кстати, и электрошокеров) каких-то разрешений и уж тем более лицензий не требуется, они в любом случае несут потенциальный вред. А где вред, там и последствия от причинения такого вреда.

Тут сразу скажу, что по части распространённости и деталях воздействия тех или иных веществ я полный профан, но, исходя их найденной мной информации, с точки зрения бытового применения наиболее популярным сейчас является “Олеорезин капсикума” (сокращенно ОС) - именно он заправляется в так называемые “перцовые баллончики”. Это, если так можно сказать, условно лайтовый элемент, вред от которого минимален, хотя не исключён полностью, но при этом он действует и на собак, и на лиц находящихся в алкогольном или наркотическом опьянении. В 90-ые также активно применялись более тяжелые препараты на основе Хлорацетофенона (он же СN), например, пресловутая «Черемуха-10», долгое время состоявшая (а возможно и до сих пор состоящая) на службе у органов внутренних дел. Ещё один вариант - Ортохлорбензальма-лонодинитрил (вещество CS) - самое токсичное из допустимых в гражданском оружии средство, вызывающее не только слезоточение, но и сильный кашель. Это не полный список всех возможных “препаратов”, я лишь пытаюсь показать, что по своей сути, что “Черёмуха”, что перцовый баллончик - одного поля ягоды, хотя и не идентичны. В научной среде они имеют общее наименование - ирританты, поэтому далее мы будем применять этот термин.

В принцип действия и химический состав каждого из них погружаться я смысла не имею, поэтому ограничусь копипастой некоторых тезисов, найденных мной в ряде материалов. Механизм токсического действия ирритантов преимущественно одинаков: при попадании на слизистые оболочки глаз, верхних дыхательных путей и на кожный покров, ирританты, вследствие выраженной липидофильности, легко проникают через клеточные структуры, достигая чувствительных нервных окончаний, вызывая болевые ощущения в местах непосредственного контакта. Конкретный эффект зависит от концентрации и состояния человека. В малых концентрациях ирританты обладают раздражающим действием на глаза и верхние дыхательные пути, а в больших концентрациях вызывает ожоги открытых участков кожи, временную потерю зрения, затруднение дыхания, в некоторых случаях – паралич дыхания, сердца и смерть. В последнем случае она возникает вследствие таких “неприятных” побочек, как приступ ишемической болезни сердца и бронхиальной астмы, токсический отек легких, ну и, конечно же, острой аллергической реакции. Само собой, это достаточно обобщённое определение, но в настоящей статье я не ставлю задачей точно разграничить отдельные вещества и описать принципиальную разницу их действия. Речь именно о том, что любой подобный газовый баллончик представляет потенциальную опасность в силу возможного нарушения дозировки, а также условного состояния лица, подвергнутому его воздействию.

А теперь давайте перейдём собственно к юридической части. Какая в принципе предусмотрена ответственность за применение газового оружия? Начнём со статьи 37 УК РФ, которую я для понимания приведу в упрощённом виде. Не является преступлением причинение вреда при защите личности и прав обороняющегося от посягательства, если это оно было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия. Защита от посягательства, не сопряженного с насилием или угрозой его применения, является правомерной, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны, то есть умышленных действий, явно не соответствующих характеру и опасности посягательства. Наконец, не являются превышением пределов необходимой обороны действия, если лицо вследствие неожиданности посягательства не могло объективно оценить степень и характер опасности нападения. Написано красиво: у нас есть оборона в непосредственно опасной ситуации - формально бей, чем хочешь, и есть оборона без опасной ситуации, где ты должен отвечать соразмерно, но применение указанной статьи очень сложно и неоднозначно в российском правовом поле. Существенную роль в оценке возможных рисков является правоприменительная практика, а она сильно пляшет и во многом зависит от конкретной ситуации. К примеру, оговорка про “не мог оценить степень опасности” - она вообще настолько субъективна, что в пользу обвиняемого применяется крайне редко.

Чтобы хотя бы немного приблизиться к более объективному ответу, нужно вспомнить о таком понятии, как вред здоровью, на который, собственно, и указывает процитированная статья 37. О том, по каким критериям этот вред определяется, я уже писал в одной из своих статей. Напомню кратко: легким вредом считаются поверхностные повреждения, влекущие временное наступление нетрудоспособности до 21 дня включительно или стойкие, но крайне незначительные. Средний – это расстройство свыше 21 дня или значительная утрата общей трудоспособности от 10 до 30% условных функций организма включительно. Тяжкий – вызвавший развитие опасного для жизни состояния, и который не может быть компенсирован организмом, в том числе и потеря зрения. Вред без наступления нетрудоспособности в классификации уголовного кодекса вообще вредом не является.

Ну вот, собственно, давайте оценим возможный исход применения ирританта с точки зрения нанесения вреда. Во-первых, очевидным условием применения 37-ой статьи является именно нападение с насилием, либо угрозой насилия. Бытовой конфликт, где один нехороший человек оскорбил другого, а тот обиделся и брызнул из баллончика - это не самозащита в принципе. Тебя кто-то намеренно толкнул в ходе конфликта - это уже, в принципе, насилие, но в этом случае оценивается соответствовал ли способ защиты характеру нападения, причём не только в контексте самого конфликта, но и его последствий. Если нападавший лишь прокашлялся и продолжил свой путь, то есть вреда здоровью причинено не было - это одно, а если у него сердце остановилось или сетчатка потом отслоилась - совсем другое. В этом случае, в силу в зависимости от тяжести вреда и характера действия подсудимого, применение газового оружия вполне может соответствовать характеру статьей 111-115 УК РФ, в том числе и “целевой” 114-ой - причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны.

Ну а если результатом стала смерть, то тут у нас уже статья 108 УК РФ - убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны, либо 109 - причинение смерти по неосторожности. По обеим предусмотрено лишение свободы на срок до двух лет, разница лишь в классификации. Грубо говоря, здесь основную роль играют мотивы: если следствием будет установлено, что ты намеренно провоцировал конфликт или изначально собирался заставить оппонента страдать, а вовсе не защищался, но недооценил возможный эффект (всё же не собирался именно убивать, но так получилось), то твои действия могут быть классифицированы именно как причинение смерти по неосторожности. Аналогично, кстати, и с причинением вреда, где тоже многое зависит от выявления умысла или мотива. Также Думаю, в одной из следующих статей я детальнее опишу разницу между составами этих преступлений.

Ну и, наконец, вполне возможно такое: угрозы не было, конфликт развился на словесном уровне или, опять же, ситуация глазами “распылителя” не нашла подтверждения у правоохранительных органов, ущерба здоровью нет, то есть состав для уголовки отсутствует, но пострадавший при этом сообщает о тяжелых физических страданиях и наглом агрессивном поведении второй стороны. В таком случае применение ирританта может быть рассмотрено как совершенное из хулиганских побуждений. А это штраф по статье 20.1 КоАП РФ до 1 тысячи рублей или административный арест на срок до 15 суток. И вроде бы санкция не особо существенная, но это как минимум задержания с целью составления протокола.

Заключение. Газовое оружие - это рулетка. Применяя его, ты никогда не можешь быть уверен в том, что у “агрессора” не начнётся острая аллергическая реакция, что у него нет хронических заболеваний сердца или дыхательной системы, что он не получит в результате распыления серьезный ущерб органам зрения. Кроме того, оценка события с точки зрения правоохранительных органов может сильно отличаться от твоего субъективного восприятия ситуации и даже объективных факторов - просто потому что ты не имеешь возможности их чем-то доказать: да, агрессор может и обещал тебя побить, но у тебя нет ни записи события, ни показания свидетелей, а вот он зафиксировал полученный ущерб и написал на тебя заявление. По этой причине даже в действительно опасной ситуации первое, о чём нужно задуматься - это о том, чтобы прекратить конфликт путём ухода от него, а если надо и “убега”. А уж рассматривать баллончик с точки зрения “прекращателя конфликта” или оружия возмездия из-за мелких обид - глупо и недальновидно. Ирританты - это средство на случай реальной опасности для своей жизни и жизни близких, а не игрушка, и применять его, как и любое оружие, нужно лишь в самом крайнем случае, когда иные возможности исчерпаны и угроза очевидна. Тогда действительно лучше пусть один судит, чем четверо несут.

Нейросети. Что ответит закон?

Сегодня я бы хотел рассказать о такой вещи, как правовое регулирование авторских прав, связанных с нейросетями - теме только начинающей своё развитие. Вероятно, в будущем нас будет ждать тяжелый путь судебной практики и запоздалого государственного регулирования, но пока что в ней больше вопросов, чем ответов.

И так, как водится, для начала базис. Нейросети в настоящий момент определённо набирают всё больше и больше популярности, активно входя не только в творчество, но и подбираясь ко вполне рутинным задачам человека. Я лично в числе прочих активно использую сервис SUNO, позволяющий генерировать музыкальные композиции на основании запроса пользователя. Если результаты первых версий приложения как правило содержали различные ошибки, вроде неправильно расставленных ударений, то в текущем исполнении SUNO позволяет создавать действительно качественные материалы, практически неотличимые от песен живых исполнителей. У меня в телефоне уже сформирован отдельный альбом, полностью созданный нейросетью и, знаете, эта музыка “тащит” меня не меньше живых исполнителей.

Достаточно распространены и текстовые нейросети, позволяющие переписывать текст таким образом, чтобы он выявлялся как совершенно уникальный или формировать статьи на основании нехитрых запросов. Ну а генерация изображений (и с некоторого момента даже видеороликов) - это и вовсе классика жанра. Огромное количество создаваемого сейчас контента - это плоды работы нейросетей. Тебе не нужно заканчивать какие-то учебные заведения и тратить кучу времени для того, чтобы научиться рисовать: ты просто вводишь запрос в строку и через несколько секунд получаешь приблизительный результат. Конечно, получить 100% ожидаемую работу пока что сложно, но более точная формулировка запроса, работа с негативным промтом, тщательный подбор моделей, а также постоянное совершенствование алгоритмов позволяет довольно сильно приблизиться к желаемому. ИИ активно внедряется в околотворческие процессы, создание контента, развлечение населения и науку. Глупо было бы предполагать, что интерес к нему пропадёт просто так, а это значит, что в будущем мы будем встречать ещё больше коллизий с его участием.

Но что именно из себя представляют нейросети? Не стоит думать, что это действительно тот самый искусственный интеллект, который нам любят описывать фантасты. В настоящий момент, любая нейросеть - это по сути алгоритм агрегации информации и её обработки. Программе скармливают большие объемы фотографий, музыки и текста (чем больше, тем более качественными и разнообразными будут результаты). Та эту информацию обрабатывает и создают специальную базу данных, также именуемую в некоторых случаях моделью - такой процесс называется обучением. Уже готовая база в дальнейшем путем формирования текстовых запросов и ряда настроек используется специальной оболочкой для выдачи результатов пользователю. Известный многим ChatGPT не придумывает ничего действительно нового: он лишь подбирает известные ему сведения по определённым формулировкам и перекомпоновывает их. Именно поэтому он порой может сильно ошибаться в достоверности сведений, особенно в случае использования старых баз данных. Кроме того, не имея информации о каком-либо событии или объекте, он максимум попытается додумать её на основании иных своих “познаний”, но не создаст полностью новое произведение. И это на самом деле очень важная деталь именно с точки зрения права.

И тут, пожалуй, я сразу раскрою все свои козыри и сообщу: в настоящий момент правовая практика результаты действий нейросетей пока что охраняемыми законом не признает - ни для тех, кто вводит запрос, ни для создателей сети.

Для того, чтобы подобраться к ответу на вопрос, почему на самом деле нейросети пока что не создают охраняемых авторскими правами объектов, я хочу вспомнить одно занимательное событие. В 2017 году Дэвид Слейтер начал своё сражение за права на так называемое «селфи обезьяны». В 2014 году он активно работал с группой павианов. В определённый момент Дэвид дал одной из обезьян свой фотоаппарат и показал как нажимать на кнопку спуска. Очевидно, что павиану просто было интересно наблюдать за вспышкой, жмякать на кнопочки и просто разглядывать странный предмет, целенаправленной задачей стать фотокорреспондентом у него не было, но тем не менее в результате примат наделал несколько фотографий. Большинство стали просто случайным набором размазанной мешанины, но несколько получились крайне оригинальными, получив большую популярность и стали публиковаться совершенно свободно, что в определённый момент вызвало негодование Дэвида. Фонд Викимедиа отказался удалять фото по его запросу, сославшись на то, что автором изображений является обезьяна, а не Слейтер, в результате чего тот решил отстоять своё право на авторство. Со стороны примата выступила вышеупомянутая PETA, попутно продвигая тезисы о расширении прав животных. Процесс длился несколько лет, но в итоге истец всё же выиграл дело. Суд постановил, что обезьяне не могут принадлежать авторские права на снимок, да и получаемый от фотографий доход ей ни к чему.

Если кому интересно, в итоге стороны всё же договорились о десятипроцентном отчислении в PETA полученных Слейтером доходов, но для нас важно другое. Хотя фактически Дэвид не создавал оспариваемых фотографий, он провёл достаточно сложную работу. Фотография, если кто не в курсе - это не просто “нажать кнопочку”, ибо, как мы убедились, это может сделать и павиан. Чтобы она стала именно результатом творческой деятельности, должно присутствовать как минимум осознанное стремление получить некое новое изображение. В контексте отечественного права, такая позиция отражена в совместном постановлении пленумов Верховного и Высшего Арбитражного судов № 5/29: «при анализе вопроса о том, является ли конкретный результат объектом авторского права, судам следует учитывать, что таковым является только тот результат, который создан творческим трудом». К примеру, судебная практика склоняется ко мнению, что к результатам интеллектуальной деятельности невозможно отнести изображения, полученные с камер видеонаблюдения или скриншоты.

Что именно считать творческим трудом - вопрос, конечно, до конца не решённым. Очень интересным в этом плане является дело № А40-15537/12-19-137 по иску Экспресс-газеты к Первому каналу. Если вкратце, ответчик, обвиняемый в незаконной публикации фотографий истца в своём эфире, оспаривал творческую составляющую таких изображений. Речь шла о кадрах с процессии отпевания в церкви, где, по мнению ответчика, отсутствовала возможность художественной постановки. Дело дважды доходило до кассационной инстанции и дважды направлялось на новое рассмотрение. В определённый момент апелляционная инстанция одного из этапов дела сформулировала такую мысленную конструкцию: «процессы нажатия кнопки затвора фотоаппарата, а также вывода печати фотографий на принтер являются исключительно механическими действиями и не требуют приложения интеллектуальных способностей (творческого труда) человека". В итоге, впрочем, изображения всё же признали охраняемыми, с Первого канала взыскали 120 тысяч рублей, но вообще мы были в шаге от достаточно существенного пересмотра действующей практики. Ещё немного и российское право пришло бы к мысли о том, что сугубо технические действия даже со стороны человека объекты авторского права создавать не могут.

И вот, спустя несколько лет правовые системы многих стран вновь столкнулись с переоценкой понятия интеллектуальной деятельности. В 2017-ом году суд установил, что животное автором произведения являться не может. Что они говорят о бездушных компьютерах в 2025-ом?

22 февраля 2023 года в США было вынесено одно из первых решений, связанных непосредственно с созданным нейросетью контентом. В 2022 году Бюро авторских прав США предоставило правовую охрану графическому роману «Зари рассвета» за авторством Крис Каштановой, однако впоследствии было установлено, что по факту все иллюстрации книги были сделаны путем их генерации нейросетью Midjourney, в связи с чем регистрация произведения была отменена. В результате длительного разбирательства, длившегося больше года, комиссия пришла к следующему выводу: изображения в «Зари рассвета», созданные с помощью системы искусственного интеллекта, не должны были быть защищены авторским правом, но в тоже время автор располагает авторскими правами на отбор и расположение элементов. По сути, за Каштановой признали права на то, что она всё же делала сама, по аналогии с правами на составителя сборника, чья работа тоже охраняется отдельно от прав на включённые в сборник произведения, а вот сами изображения нейросети остались без охраны.

Схожее решение принял и суд Австралии. Апелляционная инстанция в 2019-ом году отменила патент доктора Стивена Тайлера на «контейнер для пищевых продуктов и устройства для привлечения повышенного внимания», который, как было установлено судом, по факту стал результатом генерации искусственного интеллекта DABUS. Тут, впрочем, надо отметить, что, во-первых, камнем преткновения стало именно отсутствие живых людей в числе авторов изобретения, а не сам факт его создания нейросетью, а, во-вторых, фактически дело завершилось в силу того, что за время разбирательства просто истёк срок действия самого патента.

Суть указанных решений сводится к обобщённой общемировой практике, предусматривающей ряд критериев определения авторства и творческой деятельности. В настоящий момент законодательство практически всех стран в качестве автора устанавливает только физическое лицо, то есть человека, чьи действия прямо связаны с созданием произведения. Компьютерная программа автором являться не может в принципе и судебная практика пока что никаких исключений не делает. В то же время, авторами пока что не признаются и оператор или создатель сети. Первый лишь формулирует некий текстовый запрос и далее в процессе генерации далее не участвует (хотя он и является автором оригинального запроса), второй же хоть и формирует необходимые алгоритмы, но на создание непосредственного материала также напрямую не влияет. Однако, в этой части уже всё не настолько однозначно. Формально также владельцы самих сетей могут устанавливать определённые условия в соглашениях с пользователями, в том числе и права последних на использования результатов генерации, но такие условия существуют именно в рамках достигнутого договора (сторону, нарушившую соглашение, можно признать виновной именно в силу взятых ей на себя обязательств), в то время как декларирование прав на полученные произведения как таковые, как мы видим, вполне может быть оспорено в судебном порядке.

Здесь отдельно стоит отметить, что в рамках российского законодательства, да и многих других стран мира, действует презумпция авторства. С момента начала использования произведения, главным образом публикации, если не будет доказано иное, человек автоматически считается автором. Таким образом, если я сгенерирую какое-то изображение в нейросети, но напишу о том, что я его сам нарисовал, другому лицу будет довольно сложно это оспорить. Но в данном случае мы не говорим скорее о подлоге, а не о том, что права получены на результат нейрогенерации, ибо если я прямо напишу, что перед вами нейросеть, авторских прав мне не видать. Единственный известный мне пример из законодательства, дающий потенциальную возможность получить авторство на сгенерированное произведение - британский Закон об авторском праве, промышленных образцах и патентах 1988 года, в котором указанное, что в случае создания произведения компьютерной программой, автором является лицо, которое предприняло необходимые меры для создания произведения.

Впрочем, даже открытое применение нейросетей и прочих технических инструментов обработки - это не всегда “вето” на защиту. И в этом плане интересными являются позиции российских судов. В феврале 2024 года Тринадцатый арбитражный апелляционный суд встал на сторону истца в вопросе о спорном объекте, подвергнувшемуся цифровой обработке, но тут, впрочем, есть нюанс. Дело в том, что речь идёт не о генерации с нуля, а о допиливании созданного истцом материала. По сути, автор сначала создал своей творческой деятельность 3D-модель импланта зуба, а затем осуществил её рендер в высоком разрешении с получением в итоге JPG изображения. Впоследствии указанное изображение попало на сайт стоматологической организации, где и было найдено автором. В рамках дела ответчик настаивал на том, что в изображении угадываются признаки генерации нейросетью, но так как в суд был предоставлен исходник модели, а также результат её осмотра, в итоге его доводы были отклонены.

В другом деле (Постановление Девятого ААС от 8 апреля 2024 г. N 09АП-642/24) суду пришлось столкнуться с таким явлением, как Deepfake. И здесь, опять же, нужно учитывать специфику конкретного объекта. Сама по себе технология - это действительно плод деятельности нейросети, но она, в отличие от других результатов генерации, прямо основывается на использовании оригинального видеоряда. В то время, как практически все остальные алгоритмы лишь опираются в результате генерации на исходные материалы как на шпаргалку, Deepfake в готовом ролике оставляет часть исходника. По этой причине, суд удовлетворил иск о защите исключительных прав, указав следующее: “технологии, основанная на использовании генеративно-состязательных нейросетей (GAN), позволяют частично преобразовывать исходный видеоряд с помощью алгоритмов, созданных человеком. Такое преобразование не исключает тот факт, что исходный видеоряд создан творческим трудом авторов”.

И тут самое время посмотреть на ситуацию с другой точки зрения. Как я отметил, нейросети не выдумывают изображения (а равно иные объекты) - они используют уже известные им паттерны их на основании определённых баз, сформированных путём предварительного изучения множества фотографий и иллюстраций. И сомневаться в том, что правообладатели на такие изображения, в определённый момент обеспокоются, даже не приходилось. И вот, 24 января 2023 группа художников подала коллективный иск к Stability AI Ltd., Midjourney Inc. и до кучи DeviantArt Inc. за незаконное использование защищенных авторским правом изображений для обучения искусственного интеллекта. Художники отметили, что такие сети содержат копии миллиардов изображений, защищённых авторским правом, которые были сделаны без ведома или согласия создателей. К сожалению, мне неизвестно чем закончилось указанное разбирательство.

Ну а пока художники судятся с одними организациями, другие продолжают зарабатывать деньги. В 2022 году компания Adobe сообщила о том, что она планирует продавать “в стоке” изображения, полученные путем генерации, хотя и будет снабжать их соответствующими отметками. Интересно было бы посмотреть на судебные иски, связанные с нарушением прав на такие изображения. В то же время, обеспокоенные создающейся на почве значительного удешевления определённых видов контентов дырой, власти начинают потихоньку переходить к более строгому регулированию рынка. Одной из первых ласточек стал общеевропейский закон об искусственном интеллекте (EU Artificial Intelligence Act), определяющий градацию рисков от использования ИИ, а также степень их регулирования. Указанные нормы в том числе направлены и на защиту рабочих мест людей, чья деятельность стала гораздо менее востребованной. Что-то подобное прорабатывается и в России, но пока что толковой реализации не получило.

При написании данной статьи, ни одна нейросеть не пострадала.

Уголовный ликбез. Ответственность за наркотики

Сегодня у меня для разнообразия что-то новенькое для вас. Ну что, докатились, как говорится, мы и до одной из самых животрепещущих тем современности. Наркотики в руках граждан - это несомненное зло, с которым государство очевидно стремиться бороться. Способы существуют разные, но в базе, само собой, лежит уголовное преследование. Название статьи 228 УК РФ уже раскрывает суть преступления: незаконные приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов, а также незаконные приобретение, хранение, перевозка растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, либо их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, однако в составе кроется одна хитрость, которая раскрывается лишь в первой части: данная статьи работает для тех случаев, когда всё выше перечисленное осуществляется без цели сбыта и в размере не меньшем “значительного”.

По базовой “ставке” без отягчающих обстоятельств предусмотрен в том числе штраф до 40 000 рублей, либо ограничением или лишением свободы на срок до трех лет (там ещё всякие исправительные работы, вариации штрафов и т.п., я обычно их выкидываю для упрощения понимания наказания). Также статья устанавливает повышенную меру наказания за крупный или особо крупный размер с уже вполне конкретным посылом отправиться в места не столь отдалённые: от 3 до 10 и от 10 до 15 лет соответственно. Что характерно, значительный, крупный и особо крупный размеры, вопреки практике по большинству других статей, устанавливаются не уголовный кодексом, а постановлениями правительства, выдержки из которых приводить бессмысленно в силу того, что это по сути таблица с данными. Желающие могут ознакомиться с ней сами, для нас важно лишь то, что состав преступления в данном случае во многом определяется на основании проведённой экспертизы, которая установит не только количество “вещества”, но и его состав.

Есть в этой норме права и довольно интересное отступление, которое для конкретной статьи в уголовном кодексе прописывается крайне редко: лицо, совершившее преступление, но добровольно сдавшее наркотические вещества и активно способствовавшее раскрытию или пресечению преступлений, связанных с незаконным оборотом указанных средств, в том числе в виде изобличения лиц, совершающих преступление и обнаружения имущества, добытого преступным путем, освобождается от уголовной ответственности за данное преступление. Формулировка даже в моём сокращённом варианте получилась увесистой, но, думаю, понятна и без моих комментариев. Однако, возможно, вы захотите меня спросить: если есть такая оговорка, то почему продолжают сажать различного рода закладчиков - ведь им достаточно сдать нанимателей, дабы избежать преследования? Дело в том, что указанное условие не работает в отношении задержанных лиц. То есть, если кто-то тебе наркотики передал и ты сразу пошёл в полицию, то норма может и сработать, а если тебя схватили за руку при попытке засунуть сомнительный пакетик под лавочку, тот тут, извини, получай по всей строгости закона.

Идём дальше. Для тех случаев, когда размер деяния не тянет на значительный, применяется статья 6.8 КоАП, суть которой абсолютна та же, только размер поменьше. Санкции по ней по меркам уголовного кодекса, считай, скромные: наложение административного штрафа в размере от четырех тысяч до пяти тысяч рублей или административный арест на срок до пятнадцати суток. Данная статья по сути работает в отношении любого количества запрещённых веществ вплоть до значительного (которое, как мы уже установили, уже тянет на уголовку), то есть без нижней планки. Условно можно сказать, что даже микроскопические следы наркотиков, которые прилипли к тебе в какой-нибудь электричке, можно назвать хранением. Я, конечно, сильно утрирую, но суть примерно такая.

Что касается сбыта (а равно производства и пересылки), то для этого деяния ещё в 2003-ем году была выделена отдельная статья - 228.1 и там уже сходу предусмотрено лишение свободы на срок от четырех до восьми лет, а в самом тяжёлом случае - от 15 до 20. Мало того, хотя для этой статьи также предусмотрены крупный и особо крупный размер, минимальная планка в виде значительного размера уже не устанавливается. Суть различий 228 и 228.1 очевидна на бумаге, однако каким образом на практике можно определить умысел на сбыт? Допустим, останавливает патруль сомнительное лицо, обыскивает его и обнаруживает пакетик подозрительного вещества. Проверка показывает, что вещество это, оказывается, наркотическое. А теперь давайте подумаем, что светит такому лицу? Допустим, на руках у лица оказалась лишь незначительная доза, то есть это административка, которая может стать опасной только при наличии не погашенной условной судимости, однако если сотрудники полиции раскрутят дело в другую сторону, мол нёс чтобы продать, то тут может появиться 228.1, для которой размер дозы не важен, а следовательно сидеть незадачливому “дельцу” реальный срок. Сразу скажу, это довольно сильное утрирование ситуации, так как схема реализации наркотиков гораздо более сложная и курьер лишь вершина её цепочки, однако при поверхностном ознакомлении действительно непонятно как именно разделять их по объективным факторам.

На самом деле, для оформления внятного ответа на данный вопрос пришлось проделать немалый путь. Казалось бы, прояснить ситуацию уже давно должен был Верховный суд, однако его обзор от 26 июня 2024 года конкретно в данном моменте ясность не вносит, а даже наоборот: нам сообщают, что объективную сторону сбыта наркотических средств составляет не только непосредственная передача наркотиков приобретателю, но и предшествующие этому действия, в частности приобретение, хранение, перевозка наркотических средств в целях их сбыта. Если лицо совершает такие действия в целях последующей реализации наркотических средств, однако по независящим от него обстоятельствам не передает указанные средства, то оно несет ответственность за покушение на незаконный сбыт наркотиков. Фактическая классификация преступления так и остаётся уделом правоохранительных органов.

Лишь значительно более старое Постановление пленума ВС от 15 июня 2006 г. N 14 даёт хоть какую-то конкретику, сообщая о том, что об умысле на сбыт может свидетельствовать размещение в удобной для передачи расфасовке и наличие соответствующей договоренности с потребителями, в то время как реализация наркотического средства путем введения одним лицом другому лицу инъекций, если указанное средство принадлежит самому потребителю и инъекция вводится по его просьбе или в соответствии с медицинскими показаниями сбытом считаться не может. И наконец совсем уж приближенные к реальной практике данные появились в Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 3 от 2025 года, из которого следует, что об умысле на незаконное производство могут свидетельствовать: действия по поиску мест для организации нарколаборатории, использование специального оборудования для изготовления наркотических средств, на котором экспертно установлены наслоения наркотических веществ и, конечно же, факт изъятия изготовленного наркотического средства.

Строго говоря, я лично не сильно беспокоюсь о людях, носящих с собой наркотики даже для личного применения, однако такая квалификация всё ещё оставляет за собой возможность для злоупотреблений со стороны самих правоохранительных органов, а в обратном случае - для ухода от более строгого наказания. Однако, я лишь теоретик, поэтому в рамках таких сложных вопросов могу лишь допускать определённые возможности. В рамках же более классического подхода мы берём за основу идею о том, что цель сбыта действительно имела место. В этом случае законодательство рассматривает несколько сценариев. Во-первых, преступление может быть длящимся, то есть когда сбыт налажен и партии запрещённых веществ отгружаются регулярно конкретным закупщикам - в этом случае следствию собрать разрозненные фрагменты воедино, но отдельные факты сбыта можно квалифицировать и как самостоятельные преступления. Во-вторых, в рамках преступления стоит правильно оценивать уже упомянутое покушение. В данном контекста стоит вспомнить о такой процедуре, как “контрольная закупка”: сотрудник МВД звонит по указанному где-нибудь на асфальте номеру, всячески изображает из себя наркомана, назначает встречу и добивается совершения сделки. Ну а затем группа стройных молодцев скручивает продавца со всеми вытекающими. Однако, если вдруг продавец в последний момент “сорвётся с крючка” и попытается скрыться, рука правосудия всё равно всё ещё способна до него дотянуться, ибо в этой схеме допустимым является даже желание продать при реальном наличии вещества - это уже покушение на преступление, которое также наказуемо.

Казалось бы, идея преступления и наказания понятна, однако даже в такой схеме существует правовой изъян и заключается он в классическом понятии провокации. Дело в том, что закон прямо запрещает при осуществлении оперативно-розыскных мероприятий подстрекать, склонять, побуждать граждан в прямой или косвенной форме к совершению противоправных действий и иногда эта оговорка действительно приводит к оправдательным решениям суда.

Из материалов дела следует, что в 2021 году некий “Ш” сообщил о поступившем к нему предложении приобретать героин от некого “К”. Сотрудники полиции вынесли постановление о проведении проверочной закупки наркотика для чего и был привлечен “Ш”, который ранее совместно употреблял с “К” наркотические средства. В итоге “Ш” обратился к “К” с просьбой о приобретении героина, однако тот отказал в этом. И только после многократных настойчивых просьб “Ш”, заявившего что у него «ломка», последний согласился помочь и продал свою дозу героина. По результатам судебного заседания “К” был оправдан именно по причине того, что его по сути спровоцировали продать наркотик.

Но тут, конечно же, надо сразу оговориться: норма эта даже в схожих ситуациях работает далеко не всегда, иначе каждый наркодилер ссылался бы на неё. Однако, адвокаты, специализирующиеся именно на этой категории дел, активно стараются использовать эту норму по максимуму, как правило стремясь перевести рельсы правосудия на более мягкую 228-ую статью. Приведённый выше пример - это как раз история из практики подобных лиц. Мораль вопроса защиты подобного рода лиц остаётся за кадром, ибо мораль - не сторона уголовного процесса, а право на юридическую защиту имеют все.

Ну и ещё несколько интересных моментов. Во-первых, незаконный сбыт - это как возмездная, так и безвозмездная реализация - в 228.1 не установлено, что действия непременно должны совершаться с целью получения выгоды. Во-вторых, согласно уже указанному ранее Постановлению Пленума ВС РФ N 14, об умысле на реализацию может свидетельствовать при наличии к тому оснований их приобретение, изготовление, переработка, хранение, перевозка лицом, самим их не употребляющим, однако, при этом наркозависимость лица его ответственность также не исключает. В-третьих, одной из наиболее тяжких вариаций статьи является продажа наркотиков несовершеннолетнему и в этом случае для квалификации достаточно, чтобы преступник хотя бы допускал, что совершает преступление в отношении несовершеннолетнего.

Наркотики - зло!

Компьютерное пиратство в России. Часть 4. Табор уходит в интернет

С массовым приходом интернета и последовавшим за этим кризисом игровой индустрии поменялось многое. Классические издатели "на дисках" практически исчезли - обанкротились или сменили сферу деятельности. Массовая печать физических носителей для релиза игры стала попросту ненужной, ибо игры стало возможным получать в цифровом виде. Процесс этот происходил не моментально и с ним ко всему прочему сопряжена такая интересная вещь, как российский геймдев, который, собственно, сыграл немалую роль в прекращении деятельности Акеллы и отказа 1С от игрового направления, но это уже не тема сегодняшнего материала. В любом случае, в мир вошел Steam. Изначально карманная платформа для организации сетевых баталий Valve, эта структура смогла перевернуть индустрию: она открыла миру цифровую дистрибуцию со всеми вытекающими. Больше не надо бежать в магазин, возиться с дисководом, переживать за треснувшие диски (пользуясь моментом, передаю привет Руссобит-М, чьи CD буквально разлетались в приводе). Заплатил, скачал - играешь. И чем интернет становился быстрее и доступнее, тем активнее эта идея утверждалась в правах.

А вот пиратские копии освоили цифровое пространство еще быстрее. Взломанные версии стали появляться на специализированных ресурсах, раздаваться в локальных сетях, а затем освоились и на новомодных торрент-трекерах. Я лично еще застал момент чатов домовых провайдеров, в том числе DC++. Пользователи, завладевшие заветным дистрибутивом, как это тогда говорили, расшаривали папки, из которых ты копировал программу или игру к себе. Но торренты стали гораздо более изящным решением: тебе не нужны сервера для хранения файлов, не надо заморачиваться с поддержанием источника в доступе. Обмен идет между самими пользователями, единственным его централизованным участком является сайт с информацией для торрента. Если с аналоговыми пиратами способы борьбы были известны, то что делать с таким ноу-хау поняли не сразу. В России позволяющих избавиться от раздач законов изначально попросту не было, в западном мире пытались штрафовать выявленных пользователей, арестовывали владельцев торрент трекеров. Находились, впрочем, и у нас компании, способные работать на рынке эффективными методами, но риски самих пиратов значительно снизились по сравнению с их дисковым предками, а поэтому полностью победить это явление стало попросту невозможно. Если ты убьешь сервер, трекер возьмет резервную копию и переедет на другой. Если ты отберешь домен, как было с известным torrents.ru, это доставит больше проблем, но народная молва быстро разнесет новый адрес. Черный список доменов? Он обходится элементарно за счет VPN, proxy и прочих аналогичных решений.

Тем не менее, борьба не прекратилась. Извечный бой двух стихий: вперёд вырвалась одна, и вот уже ответ второй - свое развитие получили системы защиты от нелегального запуска. В игровой индустрии сейчас наибольшей популярностью пользуется Denuvo и это действительно прорыв в плане защиты, ушедший далеко вперёд от "Старфорсов", о которых мы говорили в прошлой части. Особенность данной системы заключается в том, что она постоянно сверяет состояние игры с данными от сервера, а свои процессы прогоняет через защищённую виртуальную машину. Это, конечно, сильно упрощённое описание, но нам главное суть: без интернета поиграть теперь нельзя даже в одиночные игры - таков промежуточный этап борьбы с пиратством. В силу высокой защищённости Denuvo наиболее громкие взломы как правило связаны с косяками самих разработчиков - те просто забывали ставить защиту на обновления, допускали совсем глупые дыры в играх или сливали рабочие версии, где защиты просто не было. Таким образом еще в дисковые времена Акелла проворонила дев-билд Assassin’s Creed, точнее сначала на торрентах нежданно-негаданно появилась совершенная рабочая версия игры с частичной локализацией, а её нерадивому издателю спешно пришлось искать причины, дабы окончательно не потерять лицо. Напомню содержание первой части статьи: в те времена, чтобы угнаться за пиратами, локализаторы работали параллельно с разработчиками и располагали специальными версиями игр, дабы выпустить перевод к мировому релизу или незадолго после него. И, в отличие от релизных версий, такие билды не были защищены от копирования. По факту оказалось, что сотрудник компании дал диск своему приятелю поиграть, а тот решил выпендрится на известном всем трекере, мол смотрите что у меня есть. В итоге одному дали условку, а другого уволили.

А вот правильно настроенную защиту нынче ломают действительно долго и упорно. Порой уходит несколько месяцев, а то и год с лишнем, чтобы найти уязвимость. Для некоторых взломщиков это даже стало чуть ли не соревнованием. В некоторых случаях, ходит слушок, что хакеров подкупают, мол нас вы ломать будете долго - пока основные продажи идти должны. Но для многих компаний защита дорога, позволить себе могут не все компании, да и скандалы с торможением легальных копий из-за работы Denuvo периодически поддушивает, а поэтому многие игры имеют куда более простую защиту, а то и вовсе выпускаются без нее. Иногда, правда, случаются особо хитрые ситуации, например, если The Sims 4 обнаруживал следы взлома, то в определенный момент все картинка начинала заполняться пикселями, а на лицензионной Game Dev Tycoon ваша игровая студия неотвратимо сталкивалась с ужасным уровнем пиратства, терпела убытки и закрывалась. Без иронии здесь не обошлось.

Отдельного упоминания заслуживает софт. Если в играх системы защиты развивались централизовано, то в среди программ был кто во что горазд, к тому же программы вышли в интернет даже раньше, чем игры. Одним из типовых решений стала так называемая триальная версия - временно работающая версия программы. После истечения срока использования, доступ блокировался, а пользователю предлагалось ввести лицензионный ключ. Самые простые версии ограничения обходились элементарно, хотя и довольно неудобно для пользователя: простым переводом системного времени на более ранний период, а в особо запущенных случаях можно было и вовсе отредактировать запись в реестре о времени установки - по сути, программа продолжала вечно работать в триальном режиме. Такое, впрочем, было возможно разве что у совсем бедных албанских программистов.

Для более сложных ситуаций существовали "кейгены" - генераторы тех самых ключей, которые надо ввести. Принцип работы прост: "хакеры" либо взламывают алгоритм формирования ключа, либо вычисляют его структуру, после чего запихивают в небольшую программку со своими фирменными вирусами и выкладывают в сеть. Тут, опять же, многое зависит от сложности решения защиты: первое время такие ключи спокойна съедала даже Windows, затем разработчики начали вводить онлайн сервисы проверки и взломщикам пришлось либо блокировать доступ к ним, либо дополнительно править исполняемые файлы, дабы те не лезли в сеть. В этом плане комплексно работает уже другой тип взломщика, подменяющий оригинальный исполняемый файл или вносящий в код программы правки (патч): чтобы сразу и "стукачество" прекратить, и какие-то дополнительные проверки не запускать. Разработчикам остаётся лишь ещё активнее внедрять дополнительные проверки вплоть до побайтовой сверки всех нужных файлов (что, кстати, порой и делается), но тут надо понимать, что система защиты, как и в других случаях, должна не только "не давать пиратам", но и вполне успешно отдаваться владельцам лицензионной версии. Наставишь слишком муторные запреты и тебя просто пошлют лесом потенциальные покупатели, поэтому большинство защит для ПО имеют известные уязвимые места, убрать которые невозможно: они оставлены именно по той причине, чтобы оставить пользователю возможность пользоваться легально приобретенной версией несмотря ни на что.

Многим знаком довольно специфичный способ активации Windows: просто позвонить в службу поддержки и продиктовать особый код, выводимой системой. Долгое время таким образом можно было сделать левый ключ очень даже лицензионным. Существуют, впрочем, в этом мире и свои уникальные истории. Мемным стало сообщение архиватора WinRAR, который никак не ограничивал пользователей, но при каждом запуске неактивированной версии выводил слезную историю о голодном разработчике и о том, что программа, вообще-то не бесплатная. Проникшись историей, пользователь нажимал кнопку "закрыть" и архиватор продолжал работать как ни в чем не бывало. Схожим путем пошел Total Commander: в его случае пользователю без ключа каждый раз нужно нажимать одну из трех кнопок на экране, чтобы начать пользоваться этим файловым менеджером.

Одно время умы многих занимали ключи для антитвирусных программ. Решения от Касперского, NOD и, если ничего не путаю, Dr.Web имели такую интересную особенность: сам антивирус работал без каких-либо проблем, но вот обновления приходили только при наличии лицензионного ключа. Собственно, вокруг ключей и шла главная война. Так как для обновлений тебе в любом случае нужно было выходить в сеть и программу отучить от этого нельзя, да и на самовзлом антивирусник реагировал плохо, пиратам приходилось выкручиваться: изучать алгоритмы генерации и выкладывать базы для скачивания отдельно. Частенько в сеть уходили вполне легальные корпоративные ключи, по каждому из которых можно было произвести множество активаций. Разработчики в свою очередь эти ключи выявляли и банили, меняли алгоритмы самих ключей - дабы сделать генераторы бесполезными, в некоторых случаях даже убирали возможность оффлайн обновления баз. Сейчас все эти хитрости кажутся полнейшей глупостью - многие давно обходятся средствами штатного защитника Windows, да и в целом в наше время программы ломаются в разы эффективнее игр и хитрости разработчиков помогают редко. По большей части самым эффективным средством ныне являются онлайн сервисы. Хочешь пользоваться ломанным "фотошопом"? Да пожалуйста. Но генерировать изображения фирменной нейросетью могут только обладатели лицензии. И, надо сказать, такое ограничение видится гораздо более серьезным, чем необходимость заблокировать порты после установки.

Что ни говори, а современное пиратство стало скучнее. Никакого экстрима, никакой романтики, не надо скакать от ОБЭП по сугробам - сплошная обыденность. Лишь немного разбавляют действительность репаки - "авторские" сборки на основании лицензионных версий или чужих взломов. Суть репака - изменить оригинальный дистрибутив, вырезав ненужное, добавив нужное, изменив не работающее на работающее. Иногда, впрочем, все бывает ровно наоборот, да еще и с попутным внесением троянов и прочей нечисти. Одно время также были популярны и вовсе совсем вредоносные программы, распространяющиеся под видом пиратских копий - какие-то ставились в виде баннерной рекламы, какие-то маскировались под обычный торрент-трекер или каталог программ. Идея проста: в погоне за халявой пользователь может и не заметить сомнительность скаченного им файла. Ну, тут все правильно: жадность и глупость очень часто наказуемы, если идут вместе.

Впрочем, стоит отметить и то, что среди множества сомнительных личностей, среда пиратов обзавелась "благородными" идейными флибустьерами, вступившими в борьбу с правообладателями со всем рвением и исключительно по идейным соображениям. Одним из таких стал Xatab - личность известная отнюдь не только лишь в узких кругах. Его работы стали образцом качества для многих. Несмотря на очевидную незаконность своей деятельности, для многих игроков он стал героем. Впрочем, нынче уже не важно - герой или преступник ибо имя "Хатаба" ушло в закат вместе со смертью этого человека, а поэтому судить нынче его бессмысленно. Именно альтруисты от мира пиратства продолжают борьбу с неубиваемой Denuvo, во многом даже просто из спортивного интереса, вырезают из Windows настройки слежения и занимаются прочей с виду рутинной деятельностью. Ещё одно направление: взлом мультиплеера и дополнений в Steam. Действие особо филигрнанное: получить легальный или почти легальный продукт, не заплатив за него ни копья. Это вам уже не образы с дисков снимать, ведь в данном случае игра запускается как настоящая или почти настоящая лицензионная версия.

Компьютерное пиратство в России. Часть 3. Правообладатель наносит удар

Это третья часть моей статьи о компьютерном пиратстве в России. Первоначально я планировал сделать ее заключительной, но в результате доработок материал слишком распух и я решил выделить интернет в отдельную часть, которую опубликую позже. Сегодня же самая прикладная часть дикого российского рынка начала 2000-ых. Какие-то нюансы, возможно, остались за кадром, в частности я в принципе не освещал такие направления, как контрафактные фильмы и музыка, а также узкоспециализированные направления, вроде сборников диссертаций - все это также составляло рынок контрафакта (да и сейчас потребность в таких материалах никуда не делась), но идет параллельно моей основном теме.

И так. В прошлый раз мы остановились на том, что отечественные издатели игр нашли более-менее действенный способ конкурировать с пиратами, у софтверного рынка появились свои отечественные игроки. Мы в любом случае должны понимать, что даже относительно дешёвые "джевелы" все равно были дороже пиратских дисков. Пока ты тратишь время и деньги на качественный перевод, пират клепает свою версию на коленке за три копейки. А так как бизнес уже вышел из подвала и стал приносить реальную прибыль, серьёзных дядь такая ситуация перестала устраивать. Была развернута прямая борьба с пиратством, можно даже сказать война. Одним из звеньев в цепочке контрафакта, можно даже сказать ее основой, является производство самих дисков. Некоторые особо дикие пираты просто прожигали болванки на бытовых приводах и такой метод на обычных неперезаписываемых дисках можно даже отследить простым "дедовским" способом: просто поворачиваем и смотрим рабочую сторону: при достаточном освещении станут заметны две зоны - та, что потемнее "выжженная" будет с данными . Но крупные партии, само собой, записывались не абы как, а промышленным методом. И здесь фигурирует такое наименование, как Уральский Электронный Завод, он же УЭЗ, он же UEP-CD. В начале 2000-ых на нем была открыта линия по производству и записи CD, что стало действительно важным этапом технологического процесса в том числе и для "лицензий", но вот помимо громких пресс-релизов, наименование это самое ну уж очень часто в кулуарных кругах пересекалось с довольно своеобразное деятельностью. Сейчас, конечно, уже никто не докажет, и я честное имя порядочного завода никак порочить не могу, но история запомнила новость 2002-ого года. Привожу её дословно: "представители Уральского электронного завода заявили о возможной подаче иска в суд о защите чести, достоинства и деловой репутации в связи с утверждениями посла США в России Александра Вершбоу о том, что на российских оборонных заводах выпускают пиратские кoмпакт-диски". В общем, тех пиратов, что диски производили, отследить было очень не просто, да и выслеженного надо еще было прихватить, что тоже порой превращалось в большой квест. А вот концы цепочки виднелись невооруженным взглядом, да и сильной "крыши" у обычных торгашей не было.

И вот, с определенного момента под раздачу начали попадать торговцы контрафактом. Схема несложная: заходишь, делаешь контрольную закупку, выгребаешь всю точку. Затем проводится экспертиза, выявляющая контрафактность диска. При желании повторить несколько раз. Законодательство РФ по таким делам предусматривает наличие потерпевшего, хотя в исключительных случаях дело может быть возбуждено и по решению прокурора без онного. Впрочем, особые меры не требовалось: компаний, готовых сотрудничать с правоохранительными органами, было в достатке, в то время как сами сотрудники тогда еще милиции получали заветные “палки” - при деле были все. Забавно, но до 2000-ых вести уголовное преследование было проблематичным не только в связи с отсутствием потерпевших: проблема заключалась и в размере деяния. Первоначально статья 146 УК РФ была банально не рабочей, ибо в ранней её редакции законодатель прописал следующую формулировку: "Незаконное использование объектов авторского права или смежных прав, а равно присвоение авторства, если эти деяния причинили крупный ущерб". Да, это стандартная формулировка для подобных статей, только на тот момент точного определения размера деяния для 146-ой не существовало.Лишь в одной из редакций 2000-ого года появилось уточнение с конкретными суммами, которые изначально были привязаны к МРОТ, а позже перетекли в обычные рубли: первое время речь шла о 50 тысячах для крупного размера и 250 для особо крупного, но постепенно пороги выросли и сейчас составляют 100 косарей и 1 миллион соответственно.

Типовое дело в вакууме тех времен: накрыта лавка какого-нибудь "А.", вывезено всего подряд. Операм, собственно, без разницы что вывозить - они просто сделали опись, что-то возможно рассовали по карманам для личной экспертизы. Далее следаки осматривают найденное и начинают искать правообладателей. Если операция происходила сумбурно или вообще случайно, то на минимальный размер ущерба могли наскребать чуть ли не по сусекам, у более-менее подготовленных и опытных сотрудников уже было понимание, на какие продукты в первую очередь нужно обратить внимание и в какую компанию идти. Правообладатели при этом могли иметь разное представление о том, как действовать в сложившейся ситуации. Одни шли до последнего и даже заявляли требования о компенсации в рамках гражданского производства, другие в целом со следствием сотрудничали, но непосредственно в суде свои требования сильно понижали дабы упростить и так непростое положение продавца. А то, что перед судом как правило представал именно нанятый исполнитель, сомневаться не приходилось: владельцы очень быстро смекнули, что становиться фигурантами уголовного дела им не хочется и подставляли под удар обычных исполнителей, которые зачастую даже не представляли чем рискуют.

В любом случае, в целом, уголовная система начала работать и некогда беззаботные торгаши осознали, что эпоха решал прошла и залетный ОБЭП вполне может лишить тебя не только прибыли, но и всего бизнеса. Проблемы отдельного характера были связаны скорее с системой в целом - коррупцией, кумовством и т.п., но в целом правообладателям удалось добиться главного: они получили реальную возможность воздействовать на одно из звеньев. Торговцы, нагретые на товар, даже без уголовных статей, становились более сговорчивыми в публичной сфере и начинали продумывать более хитрые маневры в теневой. Нередко особо аккуратные продавцы выставляли на витрину только лишь лицензию, но аккуратно начатый разговор быстро приводил к заветному “подполу”, где можно было приобрести и что-то менее легальное. Где-то со временем сформировалась особая субкультура, например, на Горбушке совсем уж ярых пиратов начала гонять сама администрация: ей попросту были не нужны регулярные рейды ОБЭП и прочих структур. Проще было договориться с обеими сторонами. Само собой, все это не означало, что купить пиратку становилось невозможно, но масштабы беспредела уменьшились.

Параллельно “громились” компьютерные клубы, проверялись компании, оформлялись установщики. Последних одно время развелось огромное количество. Компьютерных мастеров различного разлива и сейчас немало, но в начале 2000-ых такая деятельность казалась для многих студентов хорошим способом подработки. Вот только контрольная закупка для многих становилось конкретным таким ушатом с ледяной водой. Поставив несколько дорогих софтин, ты набирал на крупный или даже особо крупный размер деяния, а это уже не административка, а вполне себе уголовная статья с потенциально реальным сроком. Обычно, правда, отделывались условками, но и это не очень приятный результат. Наиболее характерным сигналом для прошаренных установщиков становились специфичные заказы - особо дорогое и узкоспециализированное ПО. Дело в том, что таким образом милиция могла сходу набить нужный размер ущерба одним правообладателем. Например, очень хорошо заходил AutoCAD. Но таким, как правило, занимались для “палок”, тем более методы были, скажем так, не слишком правомерными: частенько речь шла чуть ли не о прямой провокации со стороны сотрудников.

Кстати да, компьютерные клубы. Небольшое лирическое отступление. Для многих эти заведения являлись единственным способом познакомиться с играми. Типичный образ - прокуренный подвал, забитый самыми разными категориями детей и подростков, где-то одинаковый набор не самых свежих ПК, даже никак не разделенных перегородками - просто в один длинный ряд на затертых столах, где-то имелась премиальная техника и даже VIP зоны. В отдельных случаях у администратора можно приобрести перекус, а может даже и алкоголь с сигаретами (в 90-ые не сильно парились насчет молодого населения), ну и, конечно же, куда без местных гопников, желающих на халяву посидеть за место кого-то . Ну а далее покупаешь время - как правило кратное получасу и идешь рубиться в какую-нибудь одиночную игру, либо по сетке в мультиплеер. Особо пафосные заведения до кучи имели выход в интернет и играть можно было не только с другими посетителями клубов. Впрочем, у локалки была своя прелесть: возможность вживую увидеть реакцию оппонента, возможно даже особо живую в виде желания набить твою морду, обвинив в “мониторстве”. Помимо клубов также имели место интернет кафе - этакие более цивилизованные версии, где основной упор делался не на игры, а на серфинг в сети, работу с документами, поиск информации.

Но ладно, вернемся к уголовной теме. Если для владельца палатки вывоз всей хранимой там партии дисков хоть и был неприятным, но всё же не критичным событием, то компьютерный клуб рисковал техникой. В случае если ОБЭП всё же заинтересуется твоим заведением, он непременно вывезет на экспертизу все компьютеры, а там обязательно что-нибудь, да обнаружиться: держать исключительно легальное ПО могли себе позволить разве что особо пафосные и дорогие заведения. Определённо, активную роль в снижении распространённости таких клубов сыграло повышение доступности домашних ПК, но и уязвимость перед милицейскими рейдами также внесла свою лепту. Однако, полностью они не вымерли: нет-нет, да встретишь до сих пор где-нибудь в глубинке такие места.

Характерная особенность тех лет: начало бытовать мнение, что легальность Windows якобы подтверждалась наклейкой на корпусе. Первое время такая фишка действительно работала, но затем ОБЭП начал требовать от компаний лицензионные договоры. И тут другая крайность: если есть договор, то даже палёная "винда" с активатором не могла считаться пираткой. Некоторые умудрялись покупать легальное ПО задним числом - когда компьютеры уже изъяты на экспертизу. Такие рейды по офисам дали мощнейший толчок развития софтверных интернет-магазинов, вроде ныне почившего Софткея, основной доход которых опирался именно на корпоративный сегмент. А если уж совсем припрет, то всегда можно было попробовать договориться альтернативными способами. Например, если с основной уликой - изъятым системником, что-то случится… ну, вы понимаете. Тут, в общем-то, все зависело исключительно от честности и порядочности сотрудников органов и экспертных организаций.

Начали появляться новые типы экспертов, специализирующихся именно на оценке контрафактности продукта. Я лично имел возможность посмотреть на деятельность таковой. Вы не поверите, но в большинстве случае процесс определения признаков нелегальности был максимально прост: на изъятых из офисов компьютерах чуть ли не в корне диска открыто лежали папки с наименованием "crack". Никаких тебе сложных проверок файлов, сличения ключей и т.п. - ставившие контрафакт системные администраторы даже не пытались заметать за собой следы. Впрочем, повторюсь, в основе все равно лежали документы - наличие кряков служило лишь дополнительным фактором оценки.

Другое ноу-хау тех лет, гораздо более близкая игрокам: защита от взлома. Очевидным для разработчиков решением стало введение программных комплексов, препятствующих использованию нелегальных копий. Первые версии защиты нарушали механизм копирования дисков, например, путем внесения в заводской диск особых меток, или требовали обязательного наличия легального CD в приводе, но их быстро научились обходить, например за счет банальной эмуляции диска. Более продвинутые версии начали требовать активации. Думаю, практически любой геймер начала 2000-ых помнит этот бренд - StarForce. Сколько скандалов было связано с ним, сколько систем он сломал своим драйвером, сколько людей бугуртило из-за потери доступа к лицензионной версии игры. Но свою роль защита действительно сыграла, пускай в итоге и мешая больше честным пользователям - теперь перед публикацией пиратского диска игру надо было сначала взломать. Имелись и аналогичные решения - SecuROM, SafeDisc и другие, тоже довольно одиозные в общественном сознании. Про Denuvo пока умолчим - это тема для следующей статьи. Для программного обеспечения тоже имелись свои разработки, но зачастую каждый автор делал свою защиту, порой допуская забавные дыры в ней, вроде возможности получить совершенно легальных ключ активации Windows просто позвонив по телефону техподдержки (напомню на всякий случай, что мы всё ещё говорим про дисковую эпоху). В особо сложных случаях применялись специальные HASP системы, требующие авторизации через USB устройства - на таких решениях в свое время поднялась вряд ли вам знакомая компания "Аладдин". Впрочем, наиболее знакомые в плане софта ситуации появились позже - в эпоху интернете. О нем мы говорим в следующий раз.

Гражданский ликбез. Оферта и доски объявлений

Привет, друзья. Сегодня у меня для вас небольшой юридический обзор одного явления. На практике полученные знания вряд ли вам пригодятся, но чисто теоретически это довольно занятная вещь. Думаю, с такой вещью, как виртуальная доска объявлений, знакомы многие. Знаете вы, скорее всего, и один наиболее популярный на территории России сайт, где такие объявления размещаются. В целях конспирологии, назовём его “Наевито”. Система с точки зрения обычного обывателя проста: кто-то решил продать диван и для этого он завёл на Наевито объявление, где что-то про него написал и указал стоимость. Мы это объявление увидели и возжелали диван себе. Для этого нужно написать продавцу, договориться с ним о, допустим, самовывозе. Встречаемся в условленном месте в условленное время и далее уже по накатанной.

Ок. А как это выглядит с точки зрения закона? Чисто в базе это, конечно же, договор купли-продажи, но при этом отношения сторон возникают на основании размещения продавцом предложения. И раз ли у нас появилось слово "предложение", у более-менее подкованных лиц в голове, наверняка, всплывёт такое понятие, как "оферта". Думаю, о ней слышали даже далекие от юриспруденции люди, но не каждый пытался вникнуть в то, что из себя этот термин представляет. А поэтому, давайте сначала немного скучной теории: вообще, существует несколько видов и подвидов оферт, но в нашем случае остановимся на двух понятиях. Оферта как таковая - это намерение лица заключить договор, выраженное в конкретном предложении, в то время как публичная оферта - это такое предложение, которое делается публично неограниченному кругу лиц. Давайте ещё проще: если я подхожу к Васе и говорю ему “предлагаю обсудить покупку слона”, то это обычная оферта, ведущая к классическому договору купли-продажи, а если кричу на всю улицу “кто хочет купить у меня слона?”, то уже публичная.

Впрочем, сразу скажу, что тут я сильно упрощаю, ибо оферта - это не просто желание совершить сделку, а именно конкретизированное предложение, содержащее все существенные условия будущего договора. Оферта по своей сути - это почти готовый договор, мысленно распечатанный продавцом. Он его протягивает покупателю, а тот должен решить ставит ли он свою подпись или нет. Если подходить к вопросу формально, то любая оферта влечёт определенные обязательства в отношении разместившему её лицу, в частности необоснованный отказ направителя оферты от дальнейших переговоров может быть расценен как недобросовестные действия, а за это даже ответственность предусмотрена (пускай и крайне мифическая). В рамках публичной оферты, соответственно, направитель обязан взаимодействовать со всеми отозвавшимися лицами и не вправе им отказать в сделке без должного обоснования. В то же время, со стороны самого покупателя также имеются обязательства. Его ответ на предложение, который в законе именуется акцептом, должен быть полным и безоговорочным.

Почему я так сильно акцентирую внимание на всех этих формальных обязательствах? Дело в том, что оферта - это особое условие, влекущее сделку, а не просто мимолётно возникшее желание. Если опять же обратиться к теории, договор купли-продажи считается заключенным с момента достижения сторонами соглашения по всем существенным условиям договора. Вы приходите на рынок и видите красивые диваны помидоры.Вы буквально съедаете их в своей голове, но вот беда: продавец сообщает о том, что стоят они 300 рублей за килограмм, а ваш бюджет сильно ограничен. Но ведь это рынок, а на рынке все торгуются, так что путем хитрых переговоров вы достигаете соглашения о том, что, так и быть, такому чудесному человеку помидоры продадут за 250, да ещё персик в подарок дадут. Вероятно, вас всё равно нагрели, подсунули парочку стухших помидорок, и вообще не такие они уж и вкусные, но формально сделка состоялась в рамках оговорённых сторонами условий и это будет вполне легитимная купля-продажа в её самом классическом проявлении. А вот ценник в магазине, на котором указана цена за товар - это вполне себе публичная оферта, ибо вы, как покупатель, благодаря ценнику, заранее, ещё до подхода на кассу, знаете все существенные условия сделки и воспринимаете ситуацию как предложение о продаже. Условия есть, они неизменны, а продавец не вправе отказаться вам товар этот продавать (за исключением отдельно оговоренных законов случаев вроде алкоголя и сигарет).

И вот, собственно, тут мы подходим к главному. Так является ли всё-таки объявление на Наевито публичной офертой? Можем ли мы отказать любому обратившемуся, формально не нарушая закон, и может ли обратившийся назначать свои встречные условия? Отвечаю: да, мы можем, и покупатели могут, так как объявления офертой не являются. Пара-па-пам-пам, фьють, как говорится.

Дело в том, что согласно закону, реклама и иные предложения, адресованные неопределенному кругу лиц, рассматриваются как приглашение "делать оферты", но не самой офертой. Такой оборот, если честно, звучит довольно странно даже для юриста, но суть, думаю, уловить можно. Здесь установлена такая же разница, как и в известной фразе “обещать - не значит жениться”. То есть, вроде бы и там, и там предложение, но в одном случае мы обещаем сделку, а в другом лишь сообщаем о том, что могли бы её заключить, если ты, дорогой покупатель, сам обратишься к нам со своим предложением. По сути, стороны меняются сторонами: разместивший объявление - сообщает о наличии товара, а просмотревший его - о готовности товар купить. Если кому интересно, за нарушение условий, изложенных в рекламе, всё равно предусмотрена ответственность, но это уже совсем другая история.

Подытоживаю абзац выше: если из предложения заключить договор, адресованному неопределенному кругу лиц, не вытекает, что отправитель намерен заключить договор с любым, кто получит такое предложение, то и офертой такое предложение не является. Это не моя личная позиция, если что, а постановление целого Пленума Верховного Суда РФ от 25.12.2018 N 49 и здесь разночтений быть не может. А вот ниже уже будет моё личное мнение и с ним мы, если захотите, можете поспорить.

В объявлении действительно указываются описание товара и его цена, но при этом продавец не назначает точные условия получения товара (он может лишь указать предпочтительные для себя способы), сроки покупки и способы оплаты. Объявление - это хотелки, а не предложение. “Хочу продать диван, вот что он из себя представляет. Продать хотелось бы за 100 рублей”. Заинтересован? Подходишь и договариваешься. В данном случае ситуацию мы можем рассматривать и как те же помидорки на рынке, когда итоговые условия формируются в ходе общения с продавцом, и как рекламное предложение, в котором вы рассказываете о своём чудесном диване.

Впрочем, надо сказать, что отдельное исключение для лиц с мазохистскими наклонностями всё же имеется. Дело в том, что если продавец в своём объявлении прямо укажет, что его сообщение - это именно оферта, и прямо изложит все существенные условия, то тогда уже оговорка о рекламе работать не будет. Зачем ему это надо, я не знаю, но мы, в конце концов, живём в свободной стране и это звучит гордо!

Принудительное лечение. О клиниках для зависимых

Продолжаю свою статью о добровольно-принудительной госпитализации. В первой части я затронул тему лечения нарко и алкозависимых лиц, где в общих тонах обрисовал ситуацию с государственным регулированием данного вопроса: кто может быть госпитализирован принудительно и почему в остальных случаях пациента могут совершенно спокойно показать врачам жопу и уйти куда глаза глядят.Теперь же перейдём к клиникам, тем более что связанный с применением закона на практике вопрос уже успел вызвать ряд вопросов в комментариях.

Ключевая тема для рассуждения: а работает ли в принципе система на практике? Рассказы от третьих лиц про то, как опасный для окружающих человек терроризирует соседей уже много лет перемежаются с историями о врачебном произволе. Поэтому вот вам для примера немного статистики от государственных учреждений: отдельно взятый Нагатинский суд, рассматривающий дела по заявлениям 15-ой Психиатрической больницы, где-то до 2020 года демонстрировал стабильный рост дел, связанных с назначением принудительного лечения: 2016 год - 177 дел, 2017 год - 179 дел, 2018 год - 669 дел. Затем эти цифры попали в Комиссию по правам человека и СМИ, что повлияло и на количество дел и на принимаемые решения: если в 2019 году в том же Нагатинском суде в 80 процентах дел суд поддерживал доводы медиков, то на 2021 этот показатель составляет 69 процентов и продолжает падать.

Именно корректное рассмотрение дел - самая большая загвоздка права. Зачастую, в таких процессах соблюдаются лишь формальные нормы рассмотрения и даже представители "ограничиваемых" не особо стремятся защищать их права. В своей обзорной статье один из авторов zakon.ru приводит массу примеров ненадлежащего поведения адвокатов. Приведу в качестве одну из них:

Жалоба рассматривалась Советом АП Санкт-Петербурга в отношении адвоката Н., представлявшую интересы К. Из жалобы следовало, что К. был госпитализирован в Спб ГКУЗ «Психиатрическая больница Святого Николая Чудотворца» по решению Октябрьского районного суда Санкт-Петербурга, в заседании не участвовал (согласно заключению комиссии врачей не мог адекватно воспринимать происходящее). Адвокат Н. не посетила К. в психиатрической больнице, не выяснила лично его состояние здоровья и его волеизъявления, а согласилась с заключением врачей-психиатров о необходимости госпитализации, мотивировав свою позицию "интересами административного ответчика".

Однако, госучреждения - это хоть и неповоротливая, но всё же правовая структура, в которой продолжает действовать закон. А вот частные клиники из системы принудительного лечения выпадают практически полностью. Обратиться к ним на законных основаниях о госпитализации родственника могут только лица, считающиеся опекунами или попечителями и то если у заведения есть лицензия на соответствующий вид медицинской деятельности. Во всех остальных случаях, такие учреждения могут работать исключительно на добровольной основе. Очевидно, что в этом случае любое содержание человека в стенах учреждения против его воли является преступлением, предусмотренным статьями 126 или 127 УК РФ. И тут давайте сразу определимся с составом данного общественно опасного деяния. В первом случае у нас речь идет о похищении, в другом о просто незаконным лишением свободы. Строго говоря, и то и то не сильно приятно для обвиненного, ведь в данном случае речь будет вероятнее всего идти о действиях в составе группы лиц, а этот пункт предусматривает в том числе лишение свободы на срок от трех до пяти лет. Разница лишь в том, что похищение сопровождается перемещением в иное место, а незаконное лишение свободы нет. Грубо говоря, если человека забрали в “центр” из его квартиры, то 126, а если он сам туда пришел и потом его назад уже не выпустили, то 127.

И вот, живёт некое лицо, подозреваемое в употреблении запрещенных веществ или излишней тяге к горючим смесям. На принудительную госпитализацию это лицо не тянет, а из добровольных государственных учреждений оно сбегает по прошествии недели. Родственники за это лицо переживают, но что им делать? Тут то и находится где-то на просторах интернета объявление о чудесном спасении самых безнадежных лиц и программе а-ля "12 шагов". Где-то даже могут звучать слова о том, что лечение чуть ли не бесплатно, мол организатор больницы сам бывший алкоголик и просто горит желанием помочь таким же оказавшимся в беде. Родственники обращаются по указанному на сайте телефону и договариваются о приеме больного силами самодоставки, либо в отдельных случаях направляют специальные бригады за некую плату "за вызов". Бывает и так, что человек всё же сам осознаёт своё положение и приходит с такие центры самостоятельно, предполагая что в них лечат лучше бюджетных организаций. Итог, впрочем, один: человек оказывается в довольно жёстких условиях, из которых самостоятельно ему выбраться проблематично. Даже если клиника нацелена на излечение, сама её суть обязывает удерживать пациента от самовольного ухода или возможности достать очередную порцию алкоголя или дозы, ведь именно эта особенность и отличает её в корне от государственного учреждения.

И тут, в общем-то, самое главное. Вполне возможно, речь действительно идёт не о просто случайных добропорядочных гражданах, которых силой затаскивают в застенки, а о действительно страдающих недугах разной степени тяжести личности. Это действительно могут быть опасные для себя наркоманы и алкоголики - в "активном" виде, либо в состоянии синдрома отмены. И тут, понятное дело, нужно понимать два слегка противоречащих друг другу фактора: с одной стороны, помощь им действительно нужно, а с другой, им самим сложно оказывать сопротивление сторонним противоправным действиям. Человек поступает в клинику, ему подсовывают на подпись какую-то бумажку, которая на деле оказывается добровольным согласием и вот формальности уже соблюдены. А далее, как и во всех случаях частного бизнеса, начинается не лечение, а оказание услуг.

Да, возможно даже существуют честные частные клиники, где именно ставят задачи вылечить, всё же существуют (встречал ничем не подтверждённую цифру, что таких 10% от всех существующих на рынке), но довольно часто подобные заведения нужны лишь для одного: выкачивания денег. Вот сдал ты, например, своего дядю в якобы бесплатный реабилитационный центр, но через месяц тебе говорят, мол не справляемся - случай запущенный, а лечим бесплатно только 30 дней. Будешь платить? И ты платишь, ведь за дядю переживаешь. Может, впрочем, оказаться, что платить не надо, только не удивляйся, если окажется, что дядя у тебя несколько месяцев бесплатно выполнял тяжелый физический труд. Ну или ценник сразу есть, вот только в очередной приезд врач сообщает о том, что случай запущенный и курс лечения составляет полгода - меньше нельзя. Формально, помимо похищения человека, у нас тут еще и мошеннические действия вырисовываются, но доказать именно мошенничество в данном случае довольно сложно, поэтому далее эту тему развивать не будем. Ну а если и лечат, до драконовские меры, опять же, никто не отменял. Вы пробовали когда-нибудь запретить наркоману принять очередную порцию дозы или отобрать бутылку у алкаша? Без жёсткости не обойтись в любом случае, а тут еще этим занимаются совершенно чужие люди, которым по сути наплевать на моральное состояние пациента, зато есть чёткая установка драконить его до победного.

Ок, давайте вернемся именно к изначальному посылу. Вне зависимости от того, реальное лечение или нет, речь в любом случае идёт о недобровольном характере содержания. Это, как я уже сказал, состав уголовной статьи. Прикол в том, что указанная мера в теории может быть применена не только к самому реабилитационному центру, но и к сердобольному родственнику, принявшему решение отправить близкого в такого рода заведение или иным особо рьяным активистам. А ещё в данном случае вовсе не обязательно доказывать корыстный умысел или психическое состояние самого “похищенного” - сам факт незаконного удержания уже вполне достаточен для возбуждения определённых органов. Чисто формально клиника, конечно же, попытается взять согласие с пациента, мол он пришёл добровольно, но такую подпись с малопонимающего реальность или просто запуганного человека взять довольно легко. А вот доказать вину центра, наоборот, сложно, впрочем, прецеденты есть.

Широко известно дело в отношении реабилитационного центра «Феникс», в котором в 2017 году умер проходивший лечение от алкогольной зависимости Дмитрий Марьянов. Как стало известно следствию, у актера был риск развития тромбоэмболии, однако, несмотря на это, глава реабилитационного центра дала указания ввести ему рецептурные препараты галоперидол и феназепам без дальнейшего надлежащего медицинского наблюдения. В роковой день больной жаловался на плохое самочувствие, но персонал решил, что он симулирует. Другая история: 7 января 2017 года у одного из домов на юге Москвы выпала записка с просьбой о помощи. «Пожалуйста, помогите, меня зовут Андрианов Павел. Меня держат вторую неделю, забрали документы, телефон, деньги, банковскую карту. Никуда не выпускают, вызовите полицию» - говорилось в ней. Квартиру, где находился Павел, в итоге брали штурмом сотрудники Росгвардии. По факту, следствием была обнаружена небольшая локальная “клиника”, в которой, помимо Павла содержалось ещё несколько зависимых от веществ лиц. В этот момент началось скандальное уголовное дело в отношении четверых учредителей фонда «Восстановление».

В 2022 году были осуждены лица, действующие от имени сети частных реабилитационных центров на территории Ленинградской области. Как сообщает следствие, они навязывали услуги по якобы медицинской реабилитации лицам, страдающим алкогольной, наркотической и иными зависимостями. Граждан помещали в частные домовладения, расположенные, оборудованные для коллективного проживания, с явными нарушениями санитарных норм и правил общежития и без фактического лечения. С родных же взимали плату за якобы оказанные услуги в размере от 40 до 100 тысяч рублей в месяц. Еще одна новость, теперь из Новосибирска: бывшие пациенты частного реабилитационного центра «Горизонт надежды» заявили, что были похищены и долгое время фактически находились в плену в глухой деревне. В списке обвинений — физическое и психологическое насилие и постоянные унизительные практики при полном отсутствии лечения. Одним из пациентов стала Екатерина. Она попала в реабилитационный центр в начале сентября. Девушка на почве измен мужа и смерти любимой собаки начала злоупотреблять алкоголем, о чём стало известно её родной сестре, которая, собственно, и обратилась в указанное учреждение.

И тут, пожалуй, надо сделать одну ремарку. Лишение человека свободы без мотивированного судебного на то решения - поступок однозначно незаконный, но нужно понимать и моральную сторону вопроса. Лицо, регулярно и продолжительное время находящееся в состоянии запоя или крепко подсевшее на наркотики, самостоятельно из этой ямы уже, скорее всего, не выберется. Увлечения такого рода имеют свойства прогрессировать незаметно для самого человека и если приём наркотиков в принципе должен вызывать опасения, то развитие алкоголизма протекает крайне плавно и отделить разумный объем от запоев на промежуточных этапах порой невозможно. Итог, впрочем, одинаков: без помощи извне для них это путь в один конец - печальный и для самого человека, и для его родственников. Существуют вполне эффективные способы вывода из запоя, возможно наблюдение острых наркоманов с целью снижения страданий от ломки, есть методики реабилитации, но все они требуют очень строгого контроля. При этом, само зависимое лицо, вероятнее всего, проводимым процедурам радо не будет, ибо в этот момент все его желания сосредоточены вокруг прекращения абсистентного синдрома совершенно иным способом.

Строгое и довольно жёсткое наблюдение в частной клинике, которая не выгонит пациента за нарушение распорядка в заведении и не допустит приёма очередной “дозы” действительно может оказаться эффективным в теории. Но в то же время, вряд ли такое лицо будет довольно проведённым лечением, связанным с довольно мучительным процессом синдрома отмены и недоброжелательностью персонала в отношении его желаний. Вот только как отделить зёрна от плевел, когда дающее показание лицо очевидно подавлено своим психологическим состоянием? Сильно ли лично вы верите словам алкоголика или наркомана, обещающего завязать? Можно ли объективно разделить действительно жестокое обращение и необходимые во спасение разумные меры исключительно по словам самого пациента? Моральная сторона вопроса в данном случае крайне сложна, поэтому объективно мы можем руководствоваться только правовой.

Для рассмотрения ситуации в целом, нужно чётко разделить её на две части. Первая - это регламентирование такого рода процедур. Очевидно, что каждая частная клиника может использовать собственную “уникальную, запатентованную” программу лечения, отличающуюся от государственной. Но тогда её деятельность должна строго контролироваться. Их существование в принципе запрещать нельзя, ведь мы таким образом отрубим возможность использовать альтернативные способы лечения для тех, кому они действительно нужны, но совершенно очевидно, что лечение должно быть в любом случае прозрачным и контролируемым. Если пациент находится в тяжелом положении и его удержание требуется для предотвращения причинения вреда, необходимы чёткие регламенты и, возможно, привлечение лиц со стороны государства для надзора. Кроме того, содержание в таких клиниках должно осуществляться при надлежащем контроле со стороны персонала, имеющего достаточные познания в медицине. Это должны быть не квартиры, а полноценные клиники с оборудованием и квалифицированным персоналом. Да, даже в этом случае невозможно избежать всех проблем даже с порядочными клиниками, но так как альтернатива - это их полное запрещение, то, возможно, выход все же можно найти. Ну и, в любом случае, помещение под лечение должно сопровождаться психической оценкой пациента с точки зрения его вменяемости, либо его собственным желанием избавиться от недуга, и не только лишь формальной бумажкой. Сами родственники должны понимать, что вызывая “эвакуационные” бригады или привозя больного обманом без должной предварительной оценки тяжести заболевания, они совершают преступление. Даже если сам пациент потом скажет им спасибо, здесь и сейчас это противоправное действие. Про моральный аспект ситуации и шанс навсегда потерять доверие близкого я и вовсе не говорю.

Вторая - незаконна в принципе. Помещение родственников с целью отжатия квартиры, трудовое рабство в застенках клиники, содержание заведомо здоровых пациентов с целью извлечения прибыли или иные вызывающее ужас намерения. Всё это, определенно, требует не просто регуляции, а строгого запрета. К сожалению, если с публичными клиниками такое прокатит, то для всяких сомнительных заведений запрет вовсе не запрет, ведь обнаружить их деятельность крайне сложно. Мало того, заводя такого рода учреждения в изначально подпольный статус, как и во многих аналогичных случаях, мы собственными руками обеспечиваем их криминализацию. То есть, запретив частные клинки в принципе, мы получим еще больше сомнительных квартир и трудовых лагерей вместо более-менее контролируемых учреждений. Это, кстати говоря, ещё одна причина почему регулировать в данном случае лучше, чем запрещать. Ну и, естественно, сдавшие свою родню лица должны осознавать, что ответственность все равно осталась на них. Что бы добрые дяди в белых халатах не говорили, какие страшные истории не озвучивали, содержание даже добровольно сдавшегося на лечение наркомана нужно контролировать самостоятельно и, в случае чего, заявлять в компетентные органы. Практика показывает, что если заведение действительно не чисто на руку, выявить преступную деятельность и привлечь к ответственности как минимум непосредственных исполнителей вполне возможно.